Костёр в ночи

— Думаешь? — с сомнением посмотрела на меня Авелла.

— Ну конечно! Я многому его научил. Он знает, что я бы обязательно позаботился.

Будучи магом Четырёх Стихий, я умел исключительно правдоподобно врать. Но на самом-то деле никакой уверенности в Ямосе у меня не было. Он ведь узнал, что мы — маги Огня. Чего там ещё ученикам в уши насвистели — большой вопрос. И что теперь думает Ямос, как ко мне относится — я даже гадать не буду. Может, его вообще в казематы бросили, за связь с врагами народа, и там его теперь тонко троллит Мелаирим.

— Поешь, — сказал я.

Авелла взяла вилку, но рука её задрожала.

— Я буду есть, а Ганла, может, на улице от голода умирает!

Блин.

— А может, мне от неё отказаться? Она тогда «закоченеет», и её сможет взять в рабство другой человек.

Блин!

— А если это будет плохой человек? Вдруг он будет обижать её?

Блин…

— А если я «закоченею» её, когда она наклонится над пропастью, и она упадёт и разобьётся?!

Наверху хлопнула дверь, потом заскрипела лестница. Натсэ, тихонько напевая себе под нос, спустилась, вышла на улицу и вскоре вернулась с влажными руками.

— Там, на улице, умывальник, если что, — сказала она, усевшись за столик. — Чего грустим? Не волнуйся, Авелла, страшного больше нет. Да тебе и не нужно туда больше заходить, мы сейчас пойдём в настоящий дом.

Авелла грустила. Натсэ, наполнив себе тарелку, опять на неё покосилась. Добавила:

— Деревца ваши посадим.

Авелла чуть встрепенулась, но всё равно оставалась печальной. Натсэ толкнула меня ногой под столом и вопросительно кивнула на Авеллу.

— Переживает из-за Ганлы, — объяснил я.

— Ясно. Бестолочь. — Натсэ взяла кувшин и разлила красное вино по трём кружкам. — За твою рабыню платил род Кенса. Тарлинис наверняка все пожитки забрал, этот жук прижимистый.

Авелла вскинула голову.

— Правда?!

— А то нет! Да если и не сообразил сам — Дамонт ему письмо отправил, мол, заберите личные вещи своей бестолковой дочери. Это ж деньги, имущество, репутация академии, в конце концов. Такие вещи на самотёк не пускают.

Вскочив из-за стола, Авелла шагнула к Натсэ и обняла её, дав волю слезам.

— Спасибо! — всхлипывала она. — Ты такая добрая!

— Добрая, добрая, — проворчала Натсэ. — Только давай ты меня отпустишь, а? А то сэр Ямос, на нас глядя, сейчас слюнями захлебнётся.

Авелла отстранилась от Натсэ, а я отвёл взгляд. Вот и вовсе я ни о чём таком не думал, просто радовался, что Натсэ, как солнечный луч, разре́зала тучи уныния.

— За нашу новую жизнь! — сказала Натсэ, подняв кубок, когда Авелла уселась на место.

— За нашу семью! — присоединилась Авелла.

Я тоже поднял кубок:

— За приключения со счастливым концом!

Вино было терпким, ароматным, какого-то непередаваемо осеннего вкуса, с лёгкими и приятными нотками летних воспоминаний.

Интерлюдия 1

Никогда и никому глава клана Земли и ректор академии боевых магов Дамонт не признался бы, что испытывает робость и неуверенность, глядя в глаза своему бывшему подчинённому. Мелаирим, которого выпустили из каземата, которому дали время привести себя в порядок, сидел за столом в кабинете Дамонта этак развязно, вполоборота, пальцами левой руки лениво постукивая по поверхности стола.

Глядя в его тёмные, непроницаемые глаза, Дамонт вспоминал тот день. Вернее, то утро, когда не взошло солнце, и все они, главы трёх кланов, только что обагрившие руки кровью, собрались у запечатанного жерла Яргара, в ужасе понимая, что уничтожили мир, вместо того, чтобы спасти. Он помнил, как тогда появился запыхавшийся Мелаирим, как он начал говорить — и его послушали. Они изменили рунический рисунок так, как сказал Мелаирим, и ощутили, что слабой струйкой сила Огня потекла в мир. Рассвет забрезжил над горизонтом…

Потом им пришлось победить другие последствия уничтожения клана Огня, но если бы в тот миг Мелаирим не рассказал, как вернуть солнце, никакого «потом» не было бы. И Дамонт был благодарен настолько, насколько Мелаирим был готов принять благодарность. Он не хотел основать род и остался безродным. Он не хотел высокого положения в Тентере, и Дамонт сделал его своим заместителем в академии Земли Сезана. И деньги. Мелаирим охотно взял деньги. На том всё и закончилось.

— Что-нибудь скажешь? — Дамонт первым нарушил молчание.

— Ничего не понимаю, — с кривой усмешкой отозвался Мелаирим. — Вы говорите, говорите, а я никак не соображу. Допустим, вы решили возродить клан Огня. Как будто это возможно — вернуть из мёртвых всех людей, которые погибли тогда. Не «возродить», а вновь создать. Допускаю, что это разумно, если такое решение приняли двое глав кланов. И если вам для чего-то нужно моё благословление — что ж… Я благословляю.

— Я не благословления твоего хочу, Мелаирим. — Дамонт вздохнул. Тяжело ему давался этот разговор. — Я хочу, чтобы ты возглавил этот клан. Чтобы ты занимался его созданием. Набирал новых членов…