Костоправ. Исцеляющие практики волхвов

В очередной раз, прочитывая и оживляя при помощи внутреннего воображения описываемую систему, поражаюсь сложности и слаженности природной конструкции нашего позвоночника. Восхитительное совершенство и практичность!

Рис. 7. Строение суставного соединения верхних и нижних поверхностей позвонков: 1 — синовиальная жидкость, 2 — хрящ, 3 — капсула

РАНАДОР — ЗАМОК НА ЛУННОЙ ТРОПЕ

2

Владивосток, -17°С с ветром. Ниссан «Тирано», дорога. Происки мирового сионизма. Уссурийск. Авария, пятнистый «охотник». Невероятное ночное небо и башни замка «Ранадор». Отсутствие благ цивилизации.

Благодаря лекциям, почти девять часов полёта прошли быстро. Уже загорелось табло, пристёгнуты ремни, идём на посадку.

Пока самолёт рулит по аэродрому, связываюсь с ребятами, которые должны встретить нас. Получив вещи, выходим на продуваемую ветром площадь возле здания аэропорта, а ещё через несколько минут уже втискиваем свои сумки в багажный отсек серебристого Ниссана «Тирано». Ровно в 13 часов покидаем аэропорт Владивостока. За рулём Сергей — высокий бескомпромиссный парень, в котором ощущается некая нервная напряжённость. Сергей — изобретатель и изготовитель самых прогрессивных на настоящий момент водогрейных котлов на жидком топливе, и ему, как специалисту, нужно будет проверить расчёты и дать рекомендации по отопительной системе, которую Мамаев собирается монтировать в новом доме. Товарищ Сергея Олег, напротив, спокоен и доброжелателен.

Ребята давно хотели познакомиться с волхвом, и Дима-сталкер договорился, что они заодно возьмут и нас. «Сталкером» я окрестил Диму в прошлый раз, когда при подъезде к обиталищу целителя, из сумерек выступили очертания каменных развалин и смутные силуэты старой техники. Тогда сама собой возникла ассоциация этого места с Зоной из знаменитого фильма Андрея Тарковского, снятого по роману братьев Стругацких «Пикник на обочине». А образ Димы — со сталкером, который являлся проводником в эту таинственную Зону.

В салоне автомобиля нас встретила также маленькая попутчица — семилетняя дочь Димы Лена. Чудесная девчушка, прекрасно переносит дорогу, совсем как её папа, не хандрит и не унывает. Она устраивается у меня на коленях и вскоре сладко засыпает. День выдался морозный, солнечный и ветреный, но не такой холодный, как в предыдущие дни, -17°С. Всё-таки местная погода доброжелательна к нам. Всё идёт по плану, как говорит один мой знакомый, — «ни проблем, ни безобразий». Досаждает только одно: наш доктор стал развивать тему происков международного сионизма, которая его очень беспокоит. Нам жаль нашего доброго доктора, но всяческие увещевания, советы и логические доводы о том, что в первую очередь человек сам виноват в своих проблемах, ни к чему не приводят. «Везде происки сионистов! Как знать, кто есть кто? Может, и среди вас, — подозрительно окидывает нас взглядом доктор, — есть подосланные люди?» Я внутренне улыбаюсь — не хочу «выдавать» дока и сообщать ребятам, что он всего пару месяцев назад вернулся из Израиля, где, надев на голову кипу, смиренно «приложился» к знаменитой Стене Плача. Я прекрасно знаю, что в корпорации Николая Григорьевича дружно трудятся люди различных национальностей и мировоззрений. И сам он с величайшим уважением относится к представителям всех религиозных конфессий и их святыням, полагая, что духовная составляющая является наднациональной и надконфессиональной. Он много путешествует по миру, бывал в Индии, на Тибете, в Африке и арабских странах и всюду старается приобщиться к сакральным местам, храмам, окунуться в священные источники. В своей медицинской практике также стремится руководствоваться синтезом науки и древних традиций. Интерес к славянским ведическим методам оздоровления и заставил Николая Григорьевича изыскать «окно» в своём загруженном графике и отправиться к волхву в Дальневосточную тайгу.

У каждого человека, как говорится, есть свой «бзик», особенно у людей неординарных. Мировое сообщество, конечно, осудило различные проявления нацизма, и сионизм в их числе, но пламенные речи доктора на протяжении нескольких часов в замкнутом пространстве становятся пыткой. Мы тихо радуемся, когда док, убаюканный дорогой, наконец, засыпает.