Костры миров (сборник)

Почти три минуты!

Бент С. сказал мне наедине: «У вас каменное лицо, инспектор. Но вы ведь не снимете меня с Европы? Я вовсе не трус, я никого не предал. Просто все произошло слишком неожиданно».

«Неожиданное всегда происходит неожиданно».

Бент С. промолчал.

И тогда, наконец, я выложил свой главный аргумент: «Скажите честно, Бент. Честно, и только мне. Где вы потеряли три минуты?»

Он побледнел.

Мы сидели с ним в пустом переходе Базы.

Было холодно, зато не было людей.

«Я просчитал каждый ваш шаг, Бент. Я трижды выезжал с вами на место трагедии, и несколько раз я побывал там сам. Думаю, что вам нелегко было в следственном эксперименте вновь и вновь толкать перед собой тележку Хансена, зная, что Уве Хорста больше нет, что его не вернешь никакими следственными экспериментами. Я сразу заметил, что вы инстинктивно замедляли шаг. Вы медлили, Бент. Вы старались уложиться в какое-то только вам известное время. Но я вычислил это время, Бент. Во всех трех следственных экспериментах вы старались потерять почти три минуты. Целых три минуты. Это немало. При некоторых обстоятельствах это целая вечность.»

«Я мог поскользнуться… Упасть… Я не помню…»

«Вы не падали, Бент».

Он с мучительным выражением на лице уставился на меня:

«Кажется, я, правда, не падал…»

«Вот именно, Бент, не падали. Расскажите мне все, и я оставлю вас на Европе. В принципе это служебный проступок, но я готов оставить вас на Европе, если вы докажете мне, что способны говорить правду. Вы ведь хотите остаться на Европе, Бент?»

Он кивнул.

«Тогда расскажите все».

«Зачем?» – негромко спросил он.

«Чтобы знать, что в будущем на вас можно положиться».

И он признался:

«Уве умер не сразу. Я слышал его. Я разговаривал с Уве Хорстом. Почти три минуты его рация работала».

«Что он сказал вам?»

Бент С. поднял на меня мрачные глаза:

«Я сказал вам больше, чем даже мог, инспектор. У меня нет сил, но я ответил на все ваши вопросы. Не требуйте от меня большего».

Бент С. не заслуживал будущего, по крайней мере, на Европе.

От Уве Хорста он услышал что-то такое, после чего на него, на Бента С, уже нельзя было полагаться.

Я знал, какую вспышку раздражения вызовет мое решение на станции, но я списал Бента С. на Землю.

Что ж, у каждого в шкафу свои секреты. У одного это слова умирающего друга, у другого Голос…

И то, и другое требует сил.

Бетт Юрген…

Я понимал, почему Лин, стоя передо мной, говорит все быстрее и все вежливее.

Большая База…

Мощный стиалитовый колпак…

Трехсотметровая каменная подушка…

Самые тяжелые корабли класса «Церера» и «Пассад» получат возможность садиться на Несс всего лишь в десятке миль от Деяниры…

Приток людей, новой тяжелой техники…

Потрясающие перспективы!

Я сжал зубы.

Мне орать хотелось, когда я хоть на секунду представлял себе вечную мертвую тьму, царящую пол мощным стиалитовым колпаком. Я видел изуродованные пальцы Бетт с черными отбитыми ногтями. Я видел, как обнаженная, истерзанная, она медленно карабкается на Губу, а потом так же медленно бредет по камням, спотыкаясь, неуверенно вытянув перед собой руки, бессмысленно ища выхода в этот, в наш мир.

Вечный мрак…

А всего в полумиле над головой – мир ярких радуг и красок, мир тяжелых кораблей, океанских ветров, людские голоса, судьбы, судьбы…

– Нет, – сказал я.

Лин удивленно смолк.

– Я не смогу завизировать документы.

Лин вкрадчиво улыбнулся.

Он мне не верил.

– А мы, Отти? Ты подумал? Я, например? Или те, другие, из списка? Даже этот Вулич, симпатий к которому у меня меньше, чем к каламиту? Ты хочешь оставить нас беззащитными? А остальные колонисты? Ты что же, действительно хочешь оставить нас на обочине, отнять у нас будущее? Не делай этого, Отти. Тебя проклянут. Тебя даже на Земле будут называть предателем.

– Я не смогу завизировать документы, Лин, – сухо повторил я. – Считайте это моим официальным решением.

Он сморщился, как от внезапной зубной боли, и отступил на шаг.

Потом еще на шаг.

Так, задом, он отступил к двери, перед которой остановился.

– У вас впереди целая ночь, инспектор Аллофс, – он впервые обратился ко мне официально. – Хорошенько подумайте, инспектор Аллофс, как встретят вас утром колонисты. Вам ведь в любом случае придется выходить на балкон. Подумайте, как могут отчаявшиеся колонисты встретить человека, который отнимает у них спокойное будущее?

Он вежливо улыбнулся и вышел.

Я встал у окна.

Ночь выдалась темная, но я не видел прожекторов на фоне хребта Ю.

Это несколько ободрило меня.

Если на контрольных постах спокойно, значит, никто не пытается тайно пройти к Воронке.

Бетт Юрген…

Наверное, там, под стиалитовым колпаком, никогда не будет настоящей тьмы. Правда, там никогда не будет и настоящего света.

Я не был в обиде ни на нее, ни на Лина.