Костры миров (сборник)

– Послушайте, – нетерпеливо сказал Хенк. – Я пришел за своими картами. Чем быстрее я стартую с Симмы, тем приятнее останутся мои воспоминания о ней. Оставьте в покое Расчетчик. Разве все это имеет отношение к «Лайман альфе» и к моим картам?

– Имеет! – жестко отрезал Челышев.

Цифры опять крутились на огромном ярком экране, как оффиухец в силовом пузыре. Цифры неслись по экрану, как цветные гребешки по поверхности океана Бюрге. Хенк невольно пожалел Челышева и диспетчера: через несколько часов он, Хенк, стартует, а им еще неизвестно сколько оставаться тут, на этой странной планетке.

«Надо успеть набежать в бар, – подумал он. – Люке обещал найти для Шу шляпу».

– Хенк, – вдруг спросил Челышев, – почему ты так неохотно выполнял приказ Земли? Почему нам пришлось уговаривать тебя?

– Я чту Свод.

– Это главное?

Хенк вызывающе глянул на Охотника:

– Одиночные протозиды никому не опасны.

– Не так уж он одинок, как ты думаешь, – буркнул, не оборачиваясь, диспетчер.

– Да?

Челышев усмехнулся.

В его усмешке не было ничего угрожающего, но по спине Хенка вдруг пробежал холодок.

Впрочем, он отдал должное Челышеву – Охотник умел объяснять кратко.

Протозид, которого Хенк считал одиночным, на самом деле был одним из многих, вдруг устремившихся в сторону квазара Шансон. По сообщениям Арианцев и Цветочников, именно так всегда начинались зафиксированные в их истории вторжения к звездам, выбранным протозидами для уничтожения. Из равнодушных, ничем не интересующихся существ протозиды мгновенно превратились в грозный очаг опасности.

– Эти данные подтверждены?

– Разумеется.

– Но что они означают? – Хенк все еще не понимал Охотника.

– Далеко не то, на что ты надеешься, Хенк…

Челышев помолчал.

Он не смотрел на Хенка, он ничем не хотел помочь Хенку. Он хотел, чтобы Хенк догадался сам.

И Хенк догадался.

Даже одиночный протозид обладает чудовищной массой. А большое скопление подобных существ, если они приблизятся к квазару, может вызвать чудовищный, невообразимый по силе взрыв, который затопит огненной плазмой весь Крайний сектор, Цветочники, Арианцы, океан Бюрге – они уже сейчас должны были думать о защите (если такая зашита существовала). Древние мифы обитателей Нетипичной зоны, круто замешанные на ненависти к протозидам, предстали теперь пред Хенком совсем в ином свете.

– Это не все, Хенк, – добил его Челышев. – Протозиды активизировались не только в нашем секторе…

Хенк понял Челышева и ужаснулся.

Он ужаснулся даже не тому, что целый ряд миров мог погибнуть в огненном океане плазмы, он ужаснулся тону Челышева – жесткому, четкому, за которым угадывалось некое решение:

– Вы хотите уничтожать протозид? Вот так? Поодиночке?

– У нас нет выбора, Хенк. Если протозиды подойдут к квазару Шансон, спасать будет некого. Несколько биосуток – вот все отпущенное нам время. За эти несколько биосуток мы должны рассеять скопления протозид, лишить обнаруженные скопления критической массы. Той массы, что может привести к взрыву квазара.

Диспетчер, слушая Челышева, раздраженно кивнул. Он не понимал, что, собственно, неясно Хенку.

– И мы будем уничтожать протозид поодиночке? Вызовем тахионный флот Цветочников и Арианцев? Ударим по протозидам из гравитационных пушек? Будем отсекать и уничтожать жизненно необходимые части единого коллективного, к тому же разумного организма? И найдем потом силу в течение последующих миллионов лет благополучно сосуществовать рядом с искалеченной нами расой?!

– Почему ты так горячишься? – раздраженно прервал Хенка диспетчер. – У тебя есть иное предложение? Более гуманное?

– Пока нет.

Хенк задохнулся.

– Пока нет. Но какой-то выход должен существовать. Ведь протозиды разумны. Как всякая разумная раса, они равны перед любой другой. В том, что мы не можем понять друг друга, виноваты не только сами протозиды. В конце концов, все ли мы сделали, чтобы понять друг друга?

– А они? – взорвался Челышев. – Что для этого сделали они? Вся история протозид – это история разумных миров, гибнущих в огне. Сплошные костры миров! Цветочники, Земляне, Арианцы, океан Бюрге – разве мы не пытались найти общий язык с протозидами? Мы поставляли им межзвездную пыль, окружали их радиобуями, засылали к ним Поисковиков. Ты сам, Хенк, явился из сектора, занятого протозидами, но что ты принес нам нового? Чем ты можешь помочь нашим друзьям, тем же Арианцам, Цветочникам, океану Бюрге?

– Свяжите меня с Землей, – потребовал Хенк.

– С Землей?..

Хенку показалось, что оба они, и Челышев, и диспетчер, обернулись к нему со странным любопытством.

– Мы не можем тебя связать с Землей, Хенк.

– Могу я узнать, почему? – спросил он с холодным бешенством.

– Можешь.

Диспетчер молча указал на экран Расчетчика.

Сумасшедшая пляска цифр вновь погасла, и на экране опять появился тот же нуль.

Все тот же нуль.

Он был похож на одиночного протозида.

– Что это означает? – спросил Хенк.

Ответил Челышев: