Костычев

В первой половине XIX века русские лесничие при разделении лесов по их качеству на группы всегда стремились описывать почву и достигли в этом немалых успехов. Это явилось одной из причин выделения почвоведения в Лесном институте в самостоятельный курс.

Начиная с 1880 года, его и поручили вести Костычеву. Но это было совсем не такое почвоведение, как сейчас. Тогда еще не существовало научного понятия о самой почве.

«Почвою, — писалось в одном учебнике прошлого века по лесоводству, — называется верхний слой земли, способный производить и питать растения». Но как образовались разные почвы, каковы их типы — об этом почти ничего не говорилось. Почвоведение тогда являлось не больше, как собранием фактов, часто правильно установленных, но друг с другом обычно не связанных, почти даже не систематизированных. Теоретические представления о почвах, их образовании и развитии были крайне недостаточными. На долю Докучаева и Костычева выпала задача создания научного почвоведения. Но в 1880 году она далеко не была еще завершена. Докучаев в это время был целиком погружен в экспедиционное изучение природы черноземной полосы, сам Костычев едва успел прикоснуться к некоторым вопросам почвоведения.

Как же читать студентам курс этой еще только создаваемой науки? Костычев немало думал об этом. Курс его создавался постепенно; в этом деле он шел через ошибки и заблуждения, которые так до конца им и не были преодолены. Но это легко объяснимо. В его время не существовало ни одного учебника почвоведения, вопрос о том, что такое почва, не был решен окончательно, не ясно и противоречиво объясняли ученые происхождение даже такой распространенной почвы, как чернозем.

В поисках правильного построения своего курса Костычев на первых порах решает излагать студентам только сельскохозяйственное, прикладное почвоведение. Он полагал, что изучать почву в отрыве от растений недопустимо не только с практической, но и с научной стороны. «Изучение свойств почв по их отношению к жизни растений составляет предмет почвоведения», — вот как определял ученый главную задачу излагаемой им науки.

Лекции Костычева в Лесном институте привлекли большое внимание студентов. Свой курс он разделил на три части: химический состав и химические свойства почв, физические свойства почв, способы определения сравнительного достоинства почв. Все изложение было подчинено задаче правильного использования почв в сельском и лесном хозяйстве. По выражению академика В. Р. Вильямса, курс Костычева «представляет классический образец изложения прикладной естественнонаучной дисциплины».

К этому времени расхождение Костычева с Докучаевым достигло уже большой остроты, и, очевидно, поэтому в лекциях по почвоведению в Лесном институте почти никогда не упоминалось ни имя, ни работы выдающегося исследователя русского чернозема. Несомненно, это было ошибкой Костычева и свидетельствовало о его необъективном отношении к Докучаеву в эти годы.

Однако открытия других русских ученых и результаты личных научных исследований Костычев очень активно использовал в своих лекциях и на практических занятиях со студентами. Уже в первые годы чтения курса почвоведения он подробно излагал слушателям сущность теории Грандо и вскрывал ее ошибочность. Возрос о состоянии фосфора в почве в новом освещении был немедленно включен в курс лекций. Костычев таким способом еще раз как бы проверял достоверность своих открытий. Одновременно он призывал слушателей подвергать сомнению и те положения, которые он им сам высказывал.

Этот критический подход к науке, стремление сурово и публично обсуждать результаты своих собственных опытов привели к тому, что в лаборатории Костычева в Лесном институте начинает создаваться небольшой кружок талантливой молодежи.

У себя на квартире преподаватель почвоведения устраивал почти ежедневно «совещательные часы» — так назывались в то время консультации. На этих «часах» совершенно свободно обсуждались неясные вопросы науки, нередко возникали споры. Однажды произошел такой случай. Студенты Петров и Курмин высказали удивление по поводу того, что теория Грандо, несмотря на ее доказанную несостоятельность, пользуется еще довольно большим успехом у многих ученых в России и за границей.

— А может быть, точка зрения Грандо все-таки правильная? — смело поставили вопрос студенты.

— Не думаю, — спокойно отвечал Костычев. — Но для того чтобы вы в этом не сомневались, я бы советовал вам проверить выводы Грандо в лаборатории.

Студенты взялись за дело и в скором времени на личном опыте убедились в правоте своего учителя. Курмин написал дипломную работу, как тогда говорили, «рассуждение», «Критика способа оценки почв, предложенного Грандо». Подобную работу и од названием «Краткий разбор теории Грандо» представил и Петров.