Кот, который ходил сквозь стены

– Дорогуша, если бы я знала, что это ваш медовый месяц, я не стала бы никого предлагать твоему мужу. Валяюсь в ногах и молю о прощении. Но когда этот чересчур разговорчивый дружок тебе наскучит, могу устроить то же самое для тебя, только в мужском варианте. По приемлемой цене. Симпатичный. Мужественный. Надежный. Страстный. Позвони и спроси Ся – это я. Полная гарантия: ты останешься довольна, а если нет, можешь не платить.

– Спасибо. Но сейчас мне хочется только позавтракать. И в постель.

– Завтрак по другой стороне коридора, прямо позади вас – «Нью-Йорк кафе» Сина. Рекомендую его «Особый похмельный» за полторы кроны. – Оглянувшись на ряд ячеек, она выбрала две карточки. – Вот ваши ключи. Дорогуша, не попросишь Сина прислать мне горячий бутерброд с чеддером и кофе? И смотри, чтобы он не взял больше полутора крон за «Особый похмельный». Он обманывает клиентов просто ради развлечения.

Оставив багаж у Ся, мы пересекли коридор. «Особый похмельный» Сина оказался действительно хорош. Затем мы наконец вошли в свой номер – апартаменты для новобрачных. Ся вновь обошлась с нами весьма учтиво во всех отношениях – проводила нас в номер и выслушала наши охи и ахи: шампанское в ведерке со льдом, откинутое покрывало, пахнущие духами простыни, цветы (искусственные, но вполне убедительные на вид). Все это освещалось единственной лампой.

Новобрачная поцеловала Ся, Ся поцеловала новобрачную, обе всхлипнули – и хорошо, поскольку за короткое время случилось слишком многое и Гвен некогда было плакать. А женщинам порой нужно выплакаться.

Потом Ся поцеловала новобрачного, но новобрачный не заплакал и не попятился – Ся принадлежит к той породе восточных женщин, которых Марко Поло якобы нашел в Ксанаду. И целовалась она весьма убедительно. Наконец она оторвалась от меня, чтобы глотнуть воздуха.

– Уф!

– Да уж, «уф!», – согласился я. – Ты что-то там говорила… а сама сколько берешь?

– Ах ты, болтунишка, – улыбнулась она, не став отстраняться. – Грубиян. Мерзавец. Я раздаю бесплатные образцы. Но не молодым мужьям. – Она высвободилась из моих объятий. – Отдыхайте, дорогие мои. Спите сколько хотите, и никаких «в тринадцать часов» – я скажу дневному управляющему.

– Ся, в двух сообщениях меня просят о встрече в жуткую рань. Можешь отключить наш терминал?

– Да, я подумала об этом – я уже прочитала их. Забудь. Даже если явится Задира Бозелл со своими бойскаутами, дневной управляющий не скажет, в каком вы номере.

– Не хочу, чтобы у тебя были проблемы с начальством.

– Разве я не говорила? Я владелица заведения. Вместе с «Банк Америка».

Она быстро клюнула меня в щеку и вышла.

– Ричард, – сказала Гвен, пока мы раздевались, – она ждала, что ей предложат остаться. И она вовсе не наивная девочка, как Гретхен. Почему ты не пригласил ее?

– Черт побери, мамочка, я не знал, как это сделать.

– Ты мог стянуть с нее ченсам[49], пока она пыталась тебя задушить, – этого вполне бы хватило. Под ним ничего не было. Вернее, была Ся, но ничего больше. Но и этого, думаю, немало. Так почему же?

– Хочешь знать правду?

– Э-э-э… не уверена.

– Я хотел спать с тобой и ни на что больше не отвлекаться. Мне с тобой пока не наскучило. И дело не в твоем уме или твоих душевных сокровищах, которых у тебя почти нет. Я жажду твоего потного тельца.

– О, Ричард!

– До того, как помоемся? Или после?

– Э-э-э… и до, и после?

– Самое то, девочка моя!

14

Демократия может вынести все, за исключением демократов.

Джубал Харшоу[50] (1904-?)

Все короли дрянь.

Марк Твен (1835–1910)

– Ты меня удивила, милая, – сказал я, пока мы мылись. – Не знал, что ты умеешь водить луноход.

– А ты удивил меня куда больше, когда выяснилось, что твоя трость умеет стрелять.

– Ах да, кстати… тебе не сложно меня прикрыть?

– Конечно нет, Ричард, но как?

– Эта хитроумная трость перестанет быть защитой, если другие поймут, что там внутри. Но если все выстрелы припишут тебе, никто ничего не узнает.

– Не понимаю, – задумчиво ответила Гвен. – Все в лунобусе видели, что ты из нее стрелял.

– В самом деле? Все случилось в вакууме – в мертвой тишине. Выстрелов никто не слышал. Кто видел, как я стрелял? Тетушка? Ее ранили прежде, чем я вступил в бой, – всего за несколько секунд до этого, но речь именно о секундах до. Билл? Он был занят тетушкой. Екатерина и ее дети? Вряд ли дети хоть что-то поняли из того, что увидели, а их мать испытала самое страшное потрясение, которое может испытать мать, и не может считаться надежной свидетельницей. Леди Диана и ее супруги? Один из них мертв, другой был настолько не в себе, что принял меня за бандита, а сама леди Ди настолько эгоистична, что вообще не понимала, что происходит: для нее все это какие-то ненужные глупости, помешавшие ее священным капризам. Повернись, я потру тебе спину. – Гвен повернулась, и я продолжил: – Сделаем лучше: это я прикрою тебя, а не наоборот.

– Как именно?