Кот, который ходил сквозь стены

Хейзел разделалась с тем, которого она отвлекла пакетом, – как именно, я не видел, но он упал и больше не двигался. Очередной (шестой?) попытался успокоить ее дубинкой, и я ткнул ему в лицо тростью. Он схватился за нее; я шагнул вперед, чтобы не дать ему обнажить стилет, и одновременно тремя пальцами левой руки попал ему в солнечное сплетение. А потом я свалился на него сверху.

Меня тут же подняли и быстро понесли в «Раффлз». Голова моя свисала вниз, а трость волочилась следом.

Следующие несколько секунд я с трудом могу восстановить в памяти. Я не видел Гретхен, стоящей возле стойки, но она там внезапно появилась. Я слышал, как Хейзел бросила: «Гретхен! Номер „Л“, прямо и направо!», сбросив меня ей в руки. На Луне я вешу тринадцать кило, плюс-минус несколько граммов – не так уж страшно для сельской девушки, привыкшей к тяжкому труду. Но я намного крупнее Гретхен и вдвое крупнее Хейзел – большой, громоздкий тюк. Я крикнул, чтобы она бросила меня на пол, но Гретхен не обратила на меня внимания. Придурок за стойкой что-то тявкал, но на него тоже не обращали внимания.

Когда Гретхен добралась до нашего номера, дверь открылась, и послышался еще один знакомый мелодичный голос:

– Bojemoi! Он ранен!

Потом меня положили навзничь на мою кровать, и Ся принялась хлопотать надо мной.

– Я не ранен, – ответил я. – Просто в шоке.

– Угу, конечно. Лежи спокойно – нужно снять с тебя штаны. Джентльмены, у кого-нибудь есть нож?

Я уже собирался сказать, чтобы она не смела резать мои новые штаны, когда раздался выстрел. Стреляла моя жена, присевшая в дверях и осторожно выглядывавшая влево. Выстрелив еще раз, она метнулась внутрь и заперла за собой дверь.

– Перенесите Ричарда в кабинку, – оглядевшись вокруг, бросила она. – Придвиньте кровать и все остальное к входной двери. Они будут стрелять, или ломиться в дверь, или и то и другое сразу.

Затем она села на пол спиной ко мне, не обращая ни на кого внимания, но все тут же бросились исполнять ее приказ.

«Все», то есть Гретхен, Ся, Чой-Му, отец Шульц и ребе Эзра. Удивиться я не успел, особенно после того, как Ся с помощью Гретхен перенесла меня в ванную, уложила на пол и продолжила снимать с меня штаны. Тут я очень удивился, обнаружив, что моя здоровая нога со ступней из плоти и костей сильно кровоточит. Сперва я заметил большие кровавые пятна на левом плече белого комбинезона Гретхен и лишь затем увидел, откуда идет кровь; нога тут же заболела.

Кровь я не люблю, особенно свою собственную, и поэтому отвернулся, глядя на дверь кабинки. Хейзел все так же сидела на полу. Достав из сумочки предмет, который по виду был больше самой сумочки, она заговорила в него:

– ШКВ! Майор Липшиц вызывает ШКВ! Отвечайте, черт бы вас побрал! Проснитесь! Мэйдэй, мэйдэй! Сюда! Наших бьют!

20

Если кто-то сомневается в моей правдивости, могу лишь искренне пожалеть его.

Барон Мюнхгаузен (1737–1794)

– Гретхен, дай мне чистое полотенце, – сказала Ся. – Придется пока обойтись давящей повязкой.

– Ой!

– Прости, Ричард.

– Мэйдэй, мэйдэй! Аве Мария, я в бурном потоке, без руля и без ветрил! Ответьте!

– Слышим вас, майор Липшиц. Назовите местоположение: планету, систему и вселенную, – раздался машинный голос с типичными металлическими нотками, от которых у меня сводит зубы.

– Теперь затянем покрепче.

– К черту процедуры! Мне нужна межвременная спасательная команда, немедленно! Проверьте мое задание, и вперед! Точка ответвления: «Один маленький шаг» Армстронга. Местоположение: отель «Раффлз», номер «Л». Временной отсчет – сейчас!

Я сидел в кабинке и таращился в дверь, не желая наблюдать за неприятными процедурами, которые совершали склонившиеся надо мной Ся и Гретхен. Слышались крики и топот ног; что-то врезалось в дверь со стороны коридора. А затем в каменной стене, справа от меня, возникла новая дверь.

Я называю это «дверь» за неимением лучшего термина. Я увидел серебристо-серый круг от пола до потолка и даже дальше. Внутри него виднелась обычная дверца машины – какой именно, я не знал, поскольку ничего больше разглядеть не мог.

Дверца распахнулась, и кто-то крикнул изнутри: «Бабушка!» В то же мгновение дверь в коридор упала, и в номер ворвался какой-то мужчина, которого тут же пристрелила Хейзел. За ним ввалился второй, с которым она поступила точно так же.

Я потянулся к трости – но та лежала позади Ся, черт побери!

– Дай мне трость! Быстрее!

– Еще чего! Лежи спокойно.

– Дай трость!

У Хейзел остался один патрон, а может, вообще ни одного. Так или иначе, пора было ее прикрыть.

Послышались новые выстрелы. С горькой уверенностью в том, что мне остается лишь отомстить за нее, я вытянул руку, насколько мог, схватил трость и повернулся.

Пальба прекратилась – последние выстрелы сделал ребе Эзра (и почему меня удивило, что калека, прикованный к инвалидному креслу, предпочел не расставаться с оружием?)

– Все на борт! – кричала Хейзел. – Живее!