Кот, который ходил сквозь стены

— Мы ведь пытаемся определить оптимальную точку во времени для эвакуации ШКВ?

— Неужели? Почему бы не отрепетировать эвакуацию, рассчитать сроки и начать ее в расчетный момент до часа «Ч» плюс тридцать минут? Мы вернем всех назад, и еще останется куча времени.

— Дити, ты создашь парадокс, после которого твоя голова окажется в заднице, — заметил Берроуз.

— Папа! Это грубо, невежливо и вульгарно!

— Зато верно, моя милая глупенькая доченька. А теперь придумай, как выпутаться из ловушки.

— Легко. Пока говорила лишь об устранении опасности, а не о безопасном завершении. Мы закончим спасательную операцию, имея в запасе тридцать минут, затем переместимся в любое пустое пространство в любой подходящей вселенной — скажем, на орбиту Марса, которую мы часто используем, — а потом вернемся в эту вселенную через минуту после того, как начнем операцию.

— Неуклюже, но эффективно.

— Мне нравится простое программирование.

— Мне тоже. Но получается, что мы будем тратить столько времени, сколько потребуется. Никто не заметил подвоха?

— Черт побери, да!

— Слушаю тебя, Арчи.

— Нас наверняка ждет ловушка, с вероятностью свыше девятисот девяноста семи тысячных. Все зависит от того, какая именно. Кто наш противник? Зверь? Властелин Галактики? Боскон?[82] Или это прямая акция со стороны другой группы лиц, изменяющих историю, независимо от того, есть у нас с ними договор или нет? Или — не смейтесь — на этот раз мы играем против Автора? Расчет времени должен зависеть от нашей тактики, а наша тактика — от того, с кем мы столкнулись. Придется подождать, пока большие мозги за соседней дверью не расскажут, против кого мы сражаемся.

— Нет, — сказала Либби Лонг.

— Что не так, мама? — спросил парень.

— Мы учтем все возможные комбинации, дорогой, и просчитаем их одновременно, а потом включим соответствующий численный ответ в сценарий, который предоставят сочинители.

— Нет, Либ. Ты рискнешь двумя сотнями жизней, предположив, что большие мозги правы, — возразил Лазарус. — Это может оказаться не так. Останемся здесь и найдем надежное решение, даже если это займет десять лет. Дамы и господа, речь идет о наших коллегах. Они не расходный материал. Черт побери, найдите же верное решение!

Я сидел, чувствуя себя полным дураком. До меня постепенно доходило, что они всерьез обсуждают, как спасти всех людей — а также записи и приборы — на космической станции, которая час назад на моих глазах превратилась в пар, и что они с такой же легкостью могли бы спасти станцию, убрав ее из той области пространства до взрыва бомбы. Я слышал споры о том, как это сделать, как рассчитать время. Но они решили иначе. Станция наверняка стоила бесчисленные миллиарды крон… но они отказались ее спасать. Нет-нет! Противник, кем бы он ни был — Зверем Апокалипсиса, или Властелином Галактики (я едва не поперхнулся!), или кем угодно, — должен был счесть себя победителем, не подозревая, что гнездо опустело, что птичка упорхнула.

В моей левой ноге появилось знакомое ощущение: оказалось, Лорд Пиксель опять начал штурмовать ее вертикальный склон — и опять с помощью крючьев. Я наклонился и посадил его на стол.

— Пиксель, как ты сюда попал?

— Мррэм!

— Да-да, в сад, через сад, через западное крыло — или ты обежал его? — через лужайку, в запертый космический корабль… или трап был опущен? И вообще, как ты меня нашел?

— Мррэм.

— Он — кот Шредингера, — сказала Джейн Либби.

— Тогда пусть Шредингер придет и заберет его, пока он не потерялся и не попал в беду.

— Нет-нет, Пиксель не принадлежит Шредингеру. Пиксель еще не выбрал себе человека — если только уже не выбрал вас.

— Нет, я так не думаю. Ну… может быть.

— А я думаю, да. Сегодня днем я видела, как он забирался вам на колени. А теперь проделал немалый путь, чтобы отыскать вас. Думаю, вас избрали. Любите кошек?

— Еще как! Если Хейзел разрешит оставить его.

— Разрешит. Она любит кошек.

— Надеюсь.

Пиксель сидел на моем блокноте, умывая мордочку и проявляя похвальную заботу о чистоте ушек.

— Пиксель, ты меня любишь?

Он перестал умываться и решительно произнес:

— Мррэм!

— Ладно, договорились. Все положенное новобранцу содержание, медицинская страховка, увольнение в середине дня каждой второй среды при хорошем поведении — каждую вторую среду увольнительная после обеда. Джейн Либби, что насчет Шредингера? Откуда он тут взялся? Скажи ему, что Пиксель уже занят.

— Никакого Шредингера здесь нет — он умер около двух тысячелетий назад. Один из древних немецких естествоиспытателей, так блестяще ошибавшихся во всем, что они исследовали, — Шредингер, Эйнштейн, Гейзенберг и… В вашей вселенной были такие? Знаю, что они существовали не во всем мультиверсуме, но я не слишком сильна в параллельной истории. — Джейн сконфуженно улыбнулась. — Пожалуй, я разбираюсь хорошо только в теории чисел. Зато неплохо готовлю.

— А как насчет того, чтобы потереть спинку?

— Я тру спинку лучше всех в Бундоке!

— Ты зря теряешь время, Джей-Эль, — вмешалась Дити. — Хейзел все еще держит его на коротком поводке.

— Но, тетя Дити, я же не пыталась затащить его в постель.