Кот, который знал 14 историй

Когда мы с сестрой вернулись с каникул и узнали, что наш эксцентричный сосед в инвалидной коляске попал в психиатрическую больницу, мы очень огорчились, но не удивились. Он был странным человеком и мало кому нравился. Больше никого в нашем доме его отъезд не огорчил, ну разве ещё сиамскую кошку. Дружба между Сусу и мистером Вэном была такой тесной, что просто удивительно.

Если бы не Сусу, мы никогда не познакомились бы с этим человеком, поскольку мало интересовались нашими соседями. Дом был очень большой, и в нём обитало много странных людей, которых, по нашему мнению, лучше не вспоминать. С другой стороны, наша квартира имела свои преимущества: просторные комнаты, умеренная плата и потрясающий вид на реку. Вдоль реки шла редкая аллея, где мы впервые и заметили мистера Вэна.

Однажды в воскресенье Гертруда и я выгуливали Сусу в нашей аллее, скорее напоминавшей лужайку у старой пристани. Баржи и буксиры ещё пришвартовывались там, и Сусу, боясь этих монстров, предпочитала держаться подальше от воды. Был один из последних ноябрьских дней. Скоро река замёрзнет, подуют леденящие ветры, и парк совсем опустеет.

Сусу любила траву и на этот раз принялась её прилежно жевать, во вдруг что-то отвлекло её, и она бросилась к реке. Натянув поводок, она рвалась туда, где в инвалидном кресле сидел человек средних лет.

Кресло было целиком сделано из литого железа, как каркас старомодной швейной машинки.

Из-за высокой спинки и искусно сделанного каркаса оно выглядело словно передвижной трон. Человек восседал в царственном инвалидном кресле с видом монарха. Это резко контрастировало с его поношенной одеждой.

К нашему удивлению, именно неизвестный и привлёк Сусу. Она весело замурлыкала, мужчина нагнулся и погладил её.

– Она меня узнала, – сказал он с высокомерным видом, его акцент слегка напоминал тевтонский. – Я с-с-сам был котом в прежней жизни.

Я перевела взгляд на Гертруду, но она, услышав заявление мужчины, и глазом не моргнула.

Он был далеко не привлекательным человеком, со слишком выдающимся вперёд подбородком, ушами, расположенными чересчур высоко на голове, и глазами-щёлочками, а когда он улыбался, то становился ещё менее симпатичным. Несмотря на это, Сусу нашла его неотразимым. Она вовсю терлась о его ноги, а он трепал её уши. Вместе они составляли самую неподходящую пару – Сусу, со своим роскошным белым мехом, выглядевшим как дорогое манто, и человек в инвалидной коляске, в своём довольно поношенном пальто под изъеденным молью пледом.

Во время короткого разговора с мистером Вэном мы узнали, что он и его компаньон, управлявший коляской, только что въехали в большую квартиру на нашем этаже. Я спросила, зачем им столько комнат. Что касается компаньона, было сложно определить, немой он или просто необщительный, – невысокий плотный человек с круглой головой, крепко сидящей на плечах, и с каким-то неприятным блеском в глазах. Он стоял за коляской в угрюмом молчании. По дороге домой Гертруда спросила:

– Как тебе наш новый сосед?

– Я предпочитаю котов до их перевоплощения в людей, – ответила я.

– Но он довольно интересный, – сказала сестра, как обычно, мягко.

Несколько дней спустя мы пили кофе после обеда, а Сусу, закончив трапезу, умывалась при свете лампы. Наблюдая за её грациозными движениями, мы увидели, что её лапа внезапно замерла в воздухе. Не опуская её, она внимательно вслушалась. Потом из её горла исторгся новый, незнакомый звук, похожий на мелодичное журчание. Минуту спустя Сусу уже бежала к входной двери. Остановившись, она вновь прислушалась, мы по-прежнему ничего не замечали.

Спустя две минуты в дверь позвонили. Я пошла открывать. К нам пожаловал мистер Вэн, прямо в своем царственном кресле.

Сусу прыгнула к нему на колени – совершенно беспрецедентный случай в её жизни. Он потрепал её за уши и почесал под подбородком, после чего улыбнулся тонкогубой улыбкой и сказал:

– Goeden avond.[1] Я рас-с-спаковывал вещи и нашёл кое-что, что хотел бы вам подарить.

Он важно протянул мне маленькую картину в раме, и я была вынуждена пригласить его войти. Он вкатил своё пышное кресло в квартиру не без усилия. Резиновые шины оставляли глубокие следы на ковре.

– Как вы управляетесь с таким тяжёлым креслом? – спросила я. – Оно, наверное, весит целую тонну.

– Это произведение искус-с-с-ства, – сказал мистер Вэн, поглаживая плюшевую обивку и железные кружевные детали.

Гертруда налила ему чашку кофе, а он вдруг заявил:

– Научите моего человека варить кофе. Он делает самый худший zootje,[2] какой я когда-либо пробовал. В Голландии мы пьем sterk

[3] с цикорием. Но этот человек просто smeerlap.[4] Я и двух минут с ним не остался бы, если б мог всё делать сам.

Сусу терлась головой о пуговицы голландца, а он улыбался от удовольствия, показывая небольшие квадратные зубы.

– Вы так магнетически привлекательны для котов, – сказала я несколько натянуто.

Сусу блаженно мурчала, потому что мистер Вэн почёсывал ей шейку.