Кот ушел, а улыбка осталась

Между прочим. Днем узнали, что под Нижним Новгородом были всероссийские соревнования аэростатов. Хотели снять и в фильме такую картинку, но бюджет не позволил. Аэростаты — дорогое удовольствие.

Фома

Вернулись в Москву.

Эдик Ермолин, редактор нашего объединения, дал нам кассету с фильмом Жана Виго «Аталанта».

— Посмотрите, может пригодиться.

Посмотрели. Пригодилось.

Начали писать. Наш герой, потомственный моряк, Фома Арчилович Беридзе, жил в Батуми и работал капитаном дальнего плавания в Грузинском пароходстве. Несколько лет назад, еще при советской власти, в Черном море его корабль в тумане столкнулся с другим судном и затонул. Был суд. Виновным признали капитана Беридзе. Дали шесть лет и арестовали в зале суда. Из КПЗ он бежал. После долгих мытарств оказался в Нижнем Новгороде. Там по поддельным документам устроился работать сапожником в гостиницу и жил (как и грек Фанос) в сапожной мастерской. В гостинице на последнем этаже казино. Фома каждый вечер там проигрывает все, что заработал днем. В один прекрасный день ему выпал джек-пот — флеш рояль на бонусе (шестьдесят тысяч долларов). В казино столько наличных не было, и Фоме предложили взять малую самоходную баржу, ее кто-то проиграл. Так Фома Арчилович стал владельцем и капитаном судна, которое назвал «Фортуна».

Искать спонсоров на сей раз не пришлось. В 1998-м В. Досталь ушел с поста генерального директора киностудии «Мосфильм» и организовал свою продюсерскую фирму «Киномост». Я рассказал ему синопсис, он сказал:

— Сделаем фильм. Пишите сценарий.

Когда был готов первый вариант, послали сценарий в Тбилиси Бубе. Он прочитал, позвонил, в общем, одобрил, но сделал и замечание.

— Николаич, мне кажется, когда в финале Фома идет на мостик погибать, не хватает мотивировки, почему он это делает.

— Как почему? Он потомственный моряк, капитан дальнего плавания, а капитан последним должен покинуть судно или идти с ним на дно.

— Это понятно, но все равно что-то еще надо найти...

Буба свою роль чувствует очень точно. И когда его что-то смущает в поступках героя, он всегда оказывается прав.

— Мы поищем...

— Гия, а может, так. Во время той аварии он сел в спасательную шлюпку, когда на корабле еще были люди. И этот позор он хочет смыть.

— Не думаю, что наш Фома бросил бы людей умирать.

— Людей спасли. А Фома не знал, что кто-то там остался.

Так и написали. В фильме об этом своем позорном поступке Фома рассказывает жене владельца груза Маше.

Баночка сметаны

Фильм снимали на Волге в Нижегородской области. И, как на «Совсем пропащем», съемочная группа жила на двухпалубном теплоходе. Так что Буба ловил рыбу утром, вечером, днем и ночью, все то время, когда мы не отвлекали его от дела съемками.

Несмотря на то что Советский Союз давно распался, иностранца, гражданина Грузии Вахтанга Кикабидзе повсюду узнавали и очень любили. К примеру, когда снимали на берегу Волги, недалеко от развалившегося элеватора эпизод «Фома ждет Толика», во время перерыва к Бубе подошла старушка в белом платочке. Она протянула ему баночку:

— На, Вахтанг, сметана свежая, только сегодня сняла.

— Ну что вы, бабушка!

— Кушай, сынок! Я по телевизору видела, что знаменитые актеры все теперь бедные и голодные.

— Спасибо большое.

— На здоровье, сынок, — и она пошла.

— Трогательно... надо было ее как-то отблагодарить.

— Вахтанг Константинович, а вы подарите ей вашу фотографию с автографом, она будет счастлива, — сказала Оля Голубева, помреж.

— У меня нет с собой.

— У меня есть, — сказала Оля. — Только вы мне такую же вернете, с автографом.

— Договорились.

— Бабушка, подождите, — крикнула Оля, достала из папки фотографию, протянула ее Бубе. — Идите сюда.

Старушка остановилась. Подошла.

— Гия, дай твою ручку. Я дал ему ручку.

— Вас как зовут? — спросил он старушку.

— Ниною. Нина Васильевна.

Буба взял у Оли хлопушку, положил на нее фотографию, снял с ручки колпачок.

— Сынок, это ты мне будешь писать?

— Да, Нина Васильевна.

— Мне не надо. Ты напиши лучше для внучки моей, Зиночки. Зинаиде Малининой. Я ей отошлю, будет всем показывать, хвастаться. Она в Астрахани в техникуме учится.

Буба надписал, протянул фотографию.

— Вот спасибо!

— На здоровье, Нина Васильевна.

— Дочка, а еще нет карточки? — обратилась старушка к Оле. — Для меня. На стенку повешу.

— Больше нет, бабушка, — сказала Оля.

— На нет и суда нет, — вздохнула старушка. — Ладно, не буду мешать.

— Нина Васильевна, вам эта ручка нравится? — спросил Буба.

Старушка пожала плечами:

— Хорошая, наверно.

— Держите, она ваша, — и Буба протянул старушке мою ручку.

«Грузинские штучки!» — молча выругался я.

— На память от меня и от него, — он показал на меня, режиссера Георгия Данелия. — «Афоню» смотрели?

— Видела. Но про алкашей я не люблю.

— А «Мимино?»

— «Мимино» смотрела, — старушка взяла ручку. — Это он снимал?

— Он.

— Георгий, — обратилась она ко мне, — а можно я Зиночке скажу, что это подарок от Вахтанга Кикабидзе и Георгия, который снимал «Мимино».

— Конечно можно, — сказал Буба.

— Вот Зиночка обрадуется! — старушка еще раз поблагодарила и ушла.

— Буба! Зиночка, может, и обрадуется! А я чем писать буду? — сказал я.