Кот ушел, а улыбка осталась

Дома Галя очень расстроилась, потому что видела, сколько сил и нервов было вложено в этот проект. Я стал думать, что делать дальше. Роза Буданцева, редактор нашего объединения «Ритм», где я был художественным руководителем, дала мне почитать сценарий Георгия Николаева «Звездный час по местному времени». Роза сказала, что этот сценарий лежит в объединении несколько лет и никому не нравится. А она считает, что сценарий хороший. Роза Буданцева была права. Сценарий был прекрасный! С юмором, смыслом, яркими персонажами.

— Покупаем! — сказал я Розе и стал примерять сценарий на себя.

Время летело быстро. Через месяц Саша Хаит сообщил, что сегодня в Москву прилетают Константин Александров и Филипп Роттон, второй продюсер.

— Теперь Константин будет работать вместе с ним, — объяснил Саша.

— Мне до этого нет дела. Я с ними встречаться не буду.

Саша сказал, что потрачено много денег и времени, а главное, может получиться хороший и нужный фильм. Надо поступиться самолюбием и поставить свои условия.

На следующий день ко мне в кабинет вошли Александров и Филипп Роттон, оба со скорбными лицами. Поздоровались. Сели. Молчат.

— Слушаю вас, — сказал я неприветливо.

— Плохие известия, господин Данелия, — сказал Филипп Роттон. — Николас Кейдж отказался сниматься.

— А мне какое дело? Я на этой картине не работаю. Этот господин меня уволил.

— Это была минутная вспышка, он сожалеет, — сказал Роттон. — Мы предлагаем на роль Мераба взять Питера Рихарда.

— Гия, тебе же нравился Питер Рихард, — вступил в разговор Константин.

— Это уже не имеет значения. Так что не будем терять время. Ищите другого режиссера.

— Мы хотим, чтобы снимали вы, — сказал Филипп.

— Тогда такие условия. Константин не присутствует на съемках и не дает советы во время репетиций.

— Хорошо. Вы это напишите, а мы подпишем. Это будет дополнительным соглашением, — сказал Филипп.

— Все, мир, Гия, я больше на тебя не обижаюсь, — сказал Константин.

— Нет, Костя, не все. Если вы хотите, чтобы я продолжил работу над этим фильмом, вы должны заплатить за сценарий не 10 тысяч, как в договоре, а 100! И не после фильма, как в договоре, а сейчас.

— Ты серьезно это говоришь? — спросил Константин.

— Абсолютно серьезно.

— Но это нарушение договора! — сказал Филипп.

— Да, нарушение. Но в договоре не было, что этот француз из Ташкента, без предупреждения, на ровном месте может дать мне пинок под зад.

— Мы на все твои условия согласны, кроме денег.

— Ну, тогда я вас больше не задерживаю.

— Предупреждаю, мы сейчас пойдем к господину Досталю и расскажем ему о твоих вопиющих, наглых требованиях.

— Идите. Бон вояж!

Через пятнадцать минут звонит Досталь:

— Георгий Николаевич, здесь у меня ваши продюсеры, приходите, без вас мне с ними трудно разговаривать.

— Владимир Николаевич, они мои условия знают, если не согласны, пусть берут другого режиссера.

— И все-таки я вас прошу прийти сюда, Георгий Николаевич.

Дальше выпендриваться было неприлично.

— Ваши продюсеры утверждают, что они согласились на все требования по производству, которые у вас были, — сказал Досталь, когда я пришел.

— Да, мы даже согласны подписать дополнительное соглашение, — подтвердил Филипп. — Но месье Данелия выставил еще и новое требование. Невыполнимое.

— Да, выставил.

— В договоре написано 10 тысяч долларов за сценарий. Две по подписании договора, остальные при окончании фильма. Месье Данелия, вы подписывали этот договор? — спросил Филлип.

— Подписывал.

— Мы можем подать на вас в суд.

— За что? Сценарий мы написали, вы его приняли. А о том, что я должен быть режиссером на этой картине, в договоре ничего не написано. Так что, если хотите, чтобы я работал, платите 100 тысяч за сценарий, и не после, а сейчас. Считайте, что это компенсация за «минутную вспышку» господина Александрова на Земле обетованной.

— Вы видите, какие абсурдные требования он выдвигает, — обратился Роттон к Досталю.

— Почему абсурдные? Насколько мне известно, на Западе за сценарий платят и больше. Но это меня не касается. Этот вопрос вы должны решить между собой, — сказал Досталь. — Но ставлю вас в известность: «Мосфильм» принимает участие в этом проекте при условии, что режиссером фильма будет Георгий Данелия.

— Почему? Есть много других прекрасных режиссеров.

— Есть. Согласен. Но если вы пригласите своих Шаброля, Лелуша или Годара, у нас их мало кто знает. А кто такой Данелия, знают все.

Продюсеры переглянулись, и Александров сказал:

— О'кей, Гия, за сценарий — сто тысяч. Но не сейчас, а когда фильм будет завершен.

— Не согласен. Сейчас.

— О'кей. Сейчас — десять.

— Нет. Все.

— Десять, Гия, это очень много, никакие «минутные вспышки» так дорого не стоят!

— Идиотские минутные — стоят сто.

— Господин Досталь, вот видите, как он разговаривает?

— Георгий Николаевич, не волнуйтесь, — сказал Досталь.

— Владимир Николаевич, я про его маму ни слова не сказал…

— Хорошо. Не начинайте все с начала, — вмешался Филипп Роттон, — господин Данелия, предлагаю двенадцать. А остальные, когда будет первая копия фильма. Согласны?

— Нет. Сто. Сейчас.

— Дальше нам разговаривать не о чем.