Котел

В головоломке, которую она складывала, было множество кусочков, некоторые были такими маленькими и такими расплывчатыми, что Алекс удивлялся, как она их вообще смогла заметить, не говоря уже о том, чтобы осознать их значение. Некоторые данные представляли собой крошечные неразборчивые надписи на копиях документов, сопровождающих груз. Другие – кодированную информацию о сделках, запрятанную внутри компьютерной базы данных Госбанка. Кое-какая информация была почерпнута Эрин из разговоров с русскими чиновниками и бизнесменами или из радиопередач, а также телетайпных сообщений, переданных Управлением национальной безопасности.

Каждый кусочек собранной Эрин информации в отдельности, казалось, не имел никакого значения. Это было все равно что смотреть с близкого расстояния на картину какого-нибудь импрессиониста. Пока вы не отойдете подальше, все, что вы сможете увидеть, это крошечные разноцветные точки. Но у Эрин Маккены был особый талант видеть определенную модель за вроде бы не связанными между собой цифрами.

Банич молча ждал, когда девушка закончит свои объяснения. Затем он наклонился вперед.

– Позвольте мне уточнить. То, на что мы сейчас смотрим, представляет собой огромный поток французской экономической помощи правительственным и государственным учреждениям. Такие вещи, как беспроцентные займы и целевое финансирование... Увеличение поставок высокотехнологичного промышленного оборудования, запчастей и программного обеспечения. Большая часть всего этого может применяться как для военных, так и для гражданских целей. И все это появилось в последние несколько недель. Так?

– Так.

– Какие-нибудь идеи по поводу того, сколько все это стоит?

Эрин кивнула.

– По имеющимся в моем распоряжении цифрам... по меньшей мере два миллиарда долларов. Это всего-навсего приблизительные оценки, но, я думаю, им вполне можно доверять.

Банич присвистнул от изумления. Экономическая помощь на два миллиарда долларов в течение пяти-шести недель была явлением экстраординарным. В США статья бюджета, отводимая на экономическую помощь зарубежным странам, не превышала пятнадцати-шестнадцати миллиардов, которые надо было растянуть на весь год.

– Что, черт возьми, затевают французы?

Девушка покачала головой.

– Этого я не знаю. Поставки не очень афишируют, то есть это явно делается не для того, чтобы завоевать дружбу русского народа.

– Точно, – Банич потер ноющую шею. – Но никто не бросает такие средства на ветер просто из прихоти. Лягушатникам что-то надо от Каминова и его людей, и надо очень сильно. Остается единственный вопрос – что же это такое?

– Я думаю, ничего хорошего.

– Да уж, – Банич встал. – Пойду поговорю е Катнером. Если он согласится с моими выводами, мы пошлем ваш отчет в Вашингтон специальной дипломатической почтой завтра утром. Не думаю, что надо держать информацию при себе до тех пор, пока мы сумеем расставить все точки над "i".

Эрин устало кивнула и вновь повернулась к клавиатуре. Алекс знал, что девушка будет работать всю ночь и жалел, что ей приходится это делать. Но возможность поспать последнее время стала редкостью для сотрудников Московского отделения.

Банич остановился в дверях.

– Эй, мисс Маккена...

Эрин взглянула на него через плечо.

– Удачной работы.

* * *

23 ЯНВАРЯ, ПРЖЕМЫШЛЬ, КОМПРЕССОРНАЯ СТАНЦИЯ, ГАЗОПРОВОД "ДРУЖБА-2", ПОЛЬША

Компрессорная станция газопровода занимала пространство в несколько акров около польско-украинской границы. Мастерские по ремонту станков, химические лаборатории, пожарные станции и административные офисы – все это окружало длинный сарай с металлической крышей и пристроенную к нему башню охлаждения. Из башни поднимался дым, снежно-белый на фоне яркого синего неба.

Хотя снег толщиной около фута покрывал пустые поля вокруг станции, внутри самого комплекса его почти не осталось. Команды рабочих с лопатами, постоянно проезжающие тяжелые машины на гусеничном и колесном ходу, а также тепло, вырабатываемое десятками огромных машин, работающих круглые сутки, – все это составляло вполне достойную конкуренцию матери-природе.

Внутри помещения компрессора двое мужчин склонились над работающим мотором – питающимся газом огромным чудовищем трех метров в высоту и десяти в длину. Каждый из шестнадцати цилиндров этой громадины был величиной с пивной бочонок. И это был всего один из восемнадцати моторов, расположенных попарно вдоль длинного вала, протянувшегося из конца в конец помещения.

Разноцветные трубы выходили из каждого компрессора.

Главный инженер Томас Рожек похлопал по плечу своего товарища.

– Хорошо поработал, Станислав! Теперь подкрути – и ты свободен. – Рожеку приходилось кричать из-за постоянного оглушительного грохота моторов.

Молодой человек поднял вверх большой палец, показывая, что доволен сказанным, а затем вернулся к работе.

Рожек медленно встал, тихо проклиная свою больную спину и колени. Тридцать пять лет работы в тяжелой индустрии давали себя знать.