Котел

В первые же дни после государственного переворота, Верховная Рада приняла бесчисленное количество постановлений, отменяющих ранее принятые постановления и законы. Самым беззаконным постановлением, а его внесла Ирина Фарион, член фракции «Свобода», самая злобная и самая активная нацистка фашистского толка, было постановление о запрещении русского языка на всей территории Украины. Она намеревалась внести закон о запрете дышать всем русскоговорящим гражданам, но сосед, сидевший рядом, попросил ее пока воздержаться…до следующего раза.

Постановление о запрете русского языка было принято на ура, практически единогласно. За него голосовали даже оставшиеся в живых с забинтованными лицами, перевязанными пальцами на руках, члены президентской партии – партии регионов. Со страху, поскольку страх приобрел высший закон – закон силы. Избитый до крови депутат Чечетов не мог самостоятельно нажать на кнопку «за» и попросил сделать это соседа.

Нацисты пребывали в эйфории, и никто даже думать не мог, к чему может привести этот бездумный, пахнущий ранним средневековьем запрет.

Вторым важным постановлением можно считать ликвидацию статьи, согласно которой должностные лица освобождаются от любых преступлений. Сюда попала и Юля Тимошко: бандиты как бы приняли ее в свой свободный союз – что хочу, то ворочу. Юлию тут же выпустили. Юля была бы не Юлей, если бы не воспользовалась этим для пиара. Ее выносили на руках крепкие, хорошо оплачиваемые мужи, сажали в роскошный Мерседес, увозили в парикмахерскую в тюремной одежде, хотя такой одежды, пахнущей плесенью и кишащей вшами, она раньше не носила. Здесь ей сформировали веночек на голове, такой знакомый и такой приглаженный, потом отнесли в самолет и отправили в Киев на долгожданный Майдан. Теперь Майдан для Юлии казался раем. Другому человеку такое и во сне не могло бы присниться, а для Юлии это стало явью. Бандиты внесли Юлю на сцену, а сами спустились вниз.

Юля села в специальное кресло, непривычно сгорбилась, она же инвалид: Янукович замучил ее в тюремном профилактории, она наклонила голову вниз и что-то крякнула, потом подняла палец вверх, как бы благословляя бандитов в тоге освободителей и умолкла в ожидании грома аплодисментов, вскриков ура, клацанья примитивного оружия и даже мордобития, заключенного в экстазе радостного приветствия. Но огромная толпа западных националистов, заполнившая майдан, как селедка бочку доверху, не замечала ее появления. Революционеры продолжали ковыряться в зубах, дули пиво и виски, обсуждали победу и обговаривали дальнейшие действия, среди которых была и Красная площадь в Москве, по которой они в скором времени собирались шагать. А Юля для них вышла из моды.

Юля тихонько заплакала и крепко ущипнула себя за ляжку, дабы громко не разрыдаться, поскольку такого еще ни разу не было в ее жизни. Этот подлец Янукович сделал все, чтобы она не обижалась на него в будущем, он создал для нее королевские тюремные условия, но он изолировал ее от политического процесса. Это было похоже на заботливую мать, которая только то и делала, что подкармливала свое дитя до тех пор, пока дитя настолько не разжирело, настолько не увеличилось в размерах, что все стали отворачиваться от него.

– Погоди! – сказала себе Юля, – как только я стану президентом, я посажу тебя в каталажку, где кормят перловой кашей один раз в трое суток.

После молчаливой паузы жестокой толпы, готовой произнести страшные позорные слова: старушка, не лезь на сцену, без тебя обойдемся, она позволила внести себя вместе с инвалидным креслом в арестантском бушлате, который она ни разу не надевала, находясь в тюремном профилактории, считавшимся в народе курортным местом. Личико ее казалось измученным, глазки она терла до тех пор, пока они не покраснели и не полились скупые слезы. Она согнулась так, что ее немного пожелтевший носик едва не касался пальцев на ногах. С усилием подняла головку, протянула ручки, распрямив ладошки, и запричитала каким – то хриповатым голосом:

– Дорогие мои, освободители мои и всея Украины, и всея Европы! Благодарю вас за ваше мужество, ибо только вы и только я отдали все свои силы на борьбу с режимом предателя москаля Януковича. Он содержал меня в тяжелейших условиях, надо мной издевались, переломали позвоночник и мне срочно надо в Германию. Как только я вернусь из Германии, мы начнем вместе работать. Я начну руководить Майданом. Искореним москалей до пятого колена из вильной неньки Украины, а Москву сожжем ядерным оружием, превратим ее в пепел. У меня много знакомых на Западе, они нажмут гашетку по моей просьбе. Ура! Ура, ура!

Она говорила еще много, несла всякую чушь, страдая словесным поносом, но ее уже не слушали. И иногда раздавалось: хватит, бабулька. У нас свои вожди нового поколения. Юлю – геть!