Котенок. Книга 3 (СИ)

Ствол автомата отклонился от моей груди. Дуло взглянуло на зашторенное окно. Новиков вновь попятился к баррикаде из столов. «Ещё на два шага отдалился от гранат», — отметил я.

— Снайпер, — произнёс солдат.

Его голос дрогнул. Я услышал, как Новиков выругался. Смотрел на мушку АКМ — она застыла, не двигалась. Моё сердце рухнуло вниз — будто завершило отсчёт. Я задержал дыхание. Сделал короткий шаг и метнул гитару: резко, без замаха, корпусом вперёд — будто бросил уродливый дротик. Взвыли на лету струны. Покачнулись на окне шторы. Мой взгляд встретился с глазами Новикова. Я стиснул челюсти и ринулся вперёд. На ходу увидел, как солдат дёрнулся. Услышал грохот удара: Новиков ловко махнул автоматом, отбросил мой снаряд прикладом. Струны обиженно взвизгнули. Гитара с треском врезалась в стену. «Получилось!» — мелькнула мысль. Обувь не подвела: подошвы не скользнули по плиткам пола. Я успел: Новиков не повернул ствол. Тот всё ещё смотрел на окно, кода я задел бедром учительский стол. «Гранаты!» — подумал я. Но не взглянул на «лимонки» — двумя руками схватил автомат.

Увидел блеск глаз своего противника. Услышал скрежет его зубов. Почувствовал мощный толчок, но не разжал пальцы. Я упирался ногами в пол, теснил Новикова к баррикаде из столов. Давил ему автоматом на грудь. Преграждал солдату путь мне за спину: туда, где лежали гранаты. Подсечка не получилась: противник убрал ногу. И попытался повалить меня. Он оказался неожиданно тяжёлым. Я крякнул, попятился. Нацелил колено в пах — промахнулся. Почувствовал удар в голень, скривился от боли. Но пальцы не разжал. Лишь пошатнулся. Устоял на ногах. Новиков рванул автомат. Я снова шагнул вперёд. И вздрогнул: услышал выстрел. По ушам словно саданули кувалдой. Комната вокруг меня наполнилась протяжным звоном. Я видел, как Новиков шевелил губами, но не слышал его слов. С лица соскользнули очки — мир утратил чёткие очертания. А в памяти всплыли слова Бори Корчагина: «Капец Котёнку…»

Глава 6

Поединок между мной и Новиковым завершился с появлением полковника Кравцова (я опознал Наташиного отца даже без очков: подобных широкоплечих одноклассников у меня в Рудогорске не было). Я заметил возникшую справа от меня массивную фигуру, увидел метнувшуюся к голове моего противника тень. Звук удара не услышал: его поглотил звон. Видел, как Новиков резко мотнул головой. Почувствовал, что давление на автомат исчезло. Я отступил на шаг. Светловолосый солдат ударился о стену, чиркнул по ней плечом — осел на пол. Я приоткрыл рот — звон в ушах не стих. Прижал автомат к груди, рассматривал безвольно распластавшуюся у моих ног человеческую фигуру. Лицо солдата не разглядел. Но понял, что Новиков жив; потому что полковник перевернул его на живот, завёл руки военнослужащего за спину и защелкнул на них наручники.

Кравцов отобрал у меня АКМ. Я не без труда разжал пальцы — выпустил автомат. Посмотрел на неподвижного Новикова, на массивную фигуру полковника. Взглянул на вскочивших со своих мест школьников (не видел их лиц). Почудилось вдруг, что я взвалил себе на плечи пятидесятикилограммовый мешок с песком. Ноги дрогнули, подогнулись в коленях. Я выдохнул и опустился на пол. Прижался спиной к холодной стене. Слушал звон, смотрел на силуэты суетившихся десятиклассников. Ощущал, как дрожали мои руки. Но чувствовал, что успокоилось сердце: оно стучало в груди неторопливо, будто с ленцой. Отметил, что не скандирую мысленно «Песнь о Буревестнике»: буря прошла стороной. Пожалел вдруг, что не опишу свои нынешние ощущения в книге. Потому что там главный герой не почувствует себя победителем; хотя он ощутит в финале не только боль от ран, но и усталость.

«Не первая книга и не последняя, — подумал я. — В моей профессии и такой опыт пригодится». Видел, как со стороны выстроенной вдоль стены баррикады появились человеческие фигуры. Двигались они уверенно, стремительно. «Звонарёва тоже обезвредили, — подумал я. — Иначе Кравцов не открыл бы дверь». Заметил, как вновь прибывшие подняли с пола Новикова. Один из мужчин (в каске и в бронежилете) склонился надо мной, что-то спросил. Я не расслышал сквозь звон в ушах его слова. Но ответил, что не ранен, что со мной всё в полном порядке: я просто очень устал. С ответом я угадал — мужчина оставил меня в покое. Один за другим мимо меня прошли одноклассники. Не слышал, что они мне говорили (если что-то говорили, конечно). Рядом со мной никто из них не задержался. Но школьники трижды пнули мою ногу. Не задели — они именно ударили меня по голени: я хорошо это прочувствовал.