Котики и кошечки

– Инна, это все исправимо! – Витя складывал руки на груди.

– А нам не пора идти? – спрашивал Артем.

Боря уронил голову на грудь. Он спал.

– И что? Сильно? – прошептала Инна.

Лика кивнула и зажмурилась.

– У тебя какой размер? – пискнула она. – А это мы отмоем.

Из запасного оказались кроссовки на размер меньше, угги на два размера больше и валенки.

Кошка не показывалась. И правильно. Инна сейчас знала ответ на вопрос о кошках – она их ненавидела.

– Ну что мы тянем? – нервничал Артем.

– Девочки, догоняйте! – Витя ловко одевал Кнопку.

Он вышел с Артемом, следом увязалась Стася.

– Вот зараза, – шептала Лика, вытирая пол. – Ведь никогда раньше… Что ей такого в твоих сапогах не понравилось? Отмыть – отмоем, а что делать с запахом?

Инна тоже не знала, что делать с запахом. На глаза попалось пальто, с пятнами от лап.

…Голова с широко распахнутыми глазами и торчащими ушками катится по черному коврику…

– Не пойду я никуда, – решилась Инна. – Замою. К утру высохнут.

– Ага, – согласилась Лика. – Тут и Боря остается.

Боря сполз в кресле, ногами дотянулся до сундука, голова тяжело клонилась на грудь.

Лика подхватила Кнопку и исчезла за дверью.

Боря всхрапнул и перевалил голову на плечо.

Из детской вышла Кася. Посмотрела в сторону кухни, но ушла к туалету. Захотелось поймать противного зверя и спросить, зачем он это сделал. Может, от сапог пахло кошкой из монастыря? Та кошка тоже почему-то запрыгнула ей на колени. Или это запах духов?

В голове все смешалось. Дурацкий день. Дурацкие кошки. И правда – лучше бы дома сидела!

– Ты веришь, что все не случайно?

Инна шла из ванной с сапогами в руках и никак не ожидала, что ее будут спрашивать. Вздрогнула. Сначала почему-то посмотрела на кошку – она вопросительно поглядывала на проходящего мимо человека. Молчала.

– Мне порой кажется, что я что-то не понимаю. – Боря подтянул свое тело выше в кресле, перекинул ногу на ногу. – Вот у меня в сентябре умерла мать. Совершенно неожиданно. Рак. Ну, это как обычно, – он повел рукой с фляжкой. – Сестра на похоронах все твердила про бабочек. Коричневые такие. В крапинку.

– Шоколадницы. – Инна присела на край опустевшего сундука.

– Положим. В комнате летали эти самые бабочки. Садились на портрет матери. Сам видел. А мать, кстати, всегда красила волосы коричневым. Потом я увидел бабочку у себя дома. Коричневую.

– Могла случайно залететь.

– Октябрь! Какие бабочки? Но она летала! – Боря отхлебнул из фляжки, передал ее Инне. – Сестра говорит – представь, что у тебя нет рук, но тебе надо передать послание. Ну как это так?

– Наверное, бывает и так. – Резкий напиток вновь ударил табачным вкусом, ожег небо. Голове вдруг стало тепло.

– Или вот смотри, – Боря сел ровнее. – У сестры муж, и у того брат был. Брат умирает. Тоже рак. Ну, это понятно. Умирает внезапно. А у них трое детей. Хороший мужик был, знал я его. И вот мне как-то сестра звонит, плачет, рассказывает, что только что в квартиру к этому умершему брату влетел голубь. Это жена брата рассказывала. Дети стали за голубем бегать, ловить, но он не давался. Все шарахался по комнате. Вырвался в коридор, оттуда в спальню. И сел на кровати как раз в той стороне, где этот брат спал. А потом вообще на вешалку сел, где раньше его вещи висели. Жена вспомнила, что именно в этот день у них должна была быть серебряная свадьба. Стала голубя уговаривать, и он пошел к ней в руки. Так в руках она его из квартиры и вынесла. И чего?

Инна пожала плечами.

В комнату зашла Кася. Муркнула. Уселась на пороге. На морде было такое выражение, как будто она улыбалась.

Все вернулись к ночи. Артем был мрачнее тучи – не задалась проекция. На обсуждении фильм стали ругать, вставила свои пять копеек Стася.

– Да говно все это! Говно! – орала она в коридоре. – Раньше, я понимаю, у тебя были фильмы! А сейчас? Ты видела его «Легкомыслие»?

Инна отрицательно качнула головой, а сама мысленно ухмыльнулась: сейчас Артем ответит, он обожает отвечать на подобные выпады – когда и какое кино у него было лучше.

– Да как ты мужика любишь, если не знаешь, что он делает!

Сильно удивиться такому заявлению Инна не успела, рядом мелькнула Лика.

– Как хорошо, что тебя не было, – шепнула и улыбнулась лукаво. – Он такой злой… скажи спасибо Касе, что не пустила.

Артем не просто был зол. Он был в ярости. Сидел на кухне, одну за одной поднимал рюмки.

– Инка! Какая же ты классная! – орал Боря и лез обниматься.

– А ну, руки убрал! – била его по спине ладонью Стася.

Боря хмельно икал и улыбался.

– Нет! – кричал он, хлопая себя по бокам. – Мы сейчас выпьем!

Но фляжки своей не находил.

Инна оглядывалась на Артема. Хотелось подойти. Просто постоять рядом. Сказать, что все хорошо. Что все исправится.

Сделала шаг и чуть не упала. Кася прыснула в детскую, метнулся пестрый хвост.

Дверной проем в кухню загородила Стася. Идти к Артему расхотелось.

– Стася, успокойся! – кричал Боря.

– Котов ненавижу! – прошептала Инна, впервые за день жалея, что с той глазастой кошкой ничего не случилось.