Котёл с неприятностями

Рабин вполне созрел для того, чтобы встать на пути безудержных уступок палестинскому руководству, которых требовал его давний соперник и открытый недоброжелатель, глава израильского МИДа Перес, и мог очень сильно осложнить «мирный процесс». Однако Рабин Рабином, а Палестина Палестиной.

Покойного оплакали, а выигравший выборы лидер правого лагеря Биньямин Нетаньяху, став премьер-министром, отбиваясь и отмываясь от обвинений в милитаризме со стороны левых, отказался от своих обязательств избирателям в пользу миротворчества, дав Арафату очередной, столь необходимый тому карт-бланш. Время поджимало – сроков объявления палестинского государства никто не отменял.

Опыт десятилетий масштабных строек и прочих экономических проектов, не слишком востребованный в охваченной переменами России, вполне мог пригодиться в реализации проекта создания палестинского государства. Тем более что множество палестинских специалистов получили высшее образование в СССР, а сотни тысяч советских евреев эмигрировали в начале 90-х годов в Израиль.

Конфликт израильтян с арабами для них был чем-то из другой жизни. Личной неприязни к ним они не имели, а палестинцы, говорившие по-русски, могли рассчитывать с их стороны на взаимопонимание ничуть не меньшее, чем марокканские евреи или ортодоксы. Теоретически всё выглядело великолепно. Осталось договориться с руководством ПНА и запустить процесс.

Именно этим и предстояло заниматься на встрече, которую с благословения и по рекомендации Махмуда Аббаса организовал с Мухаммедом Рашидом великолепный профессионал, замечательный дипломат и добрый товарищ автора Владимир Рыбаков, который в отечественном МИДе как раз занимался палестинцами.

Что до автора, к тому моменту он знал как свои пять пальцев весь еврейский мир, был вхож в российские верхи (или верха… ну, читатель, ты понял) и западную элиту, и по рекомендации МИДа наладил добрые отношения с Аббасом и его семьёй. Он уже основал собственную корпорацию и институт, сохранив оптимизм и веру в человечество, заработал изрядное количество денег и располагал более чем столетним семейным опытом строительства металлургических заводов, военно-морских баз и прочих хозяйственных объектов.

Пост председателя Совета директоров Российского еврейского конгресса, в который вошли все отечественные олигархи еврейского происхождения, кроме стоявшего особняком от всех Бориса Березовского, позволял рассчитывать при достижении договоренности с палестинскими властями об участии России в создании палестинской экономики на связи и ресурсы этой не последней на тот момент в стране организации.

В общем, на первый взгляд уравнение решалось элементарно. Как оказалось – только на первый взгляд. Как, впрочем, всегда и бывает. Поскольку нет ничего более сложного, чем простые схемы. В том числе потому, что ни палестинского государства, ни палестинской экономики никто из палестинского начальства строить не собирался. Не для того это всё было…

Говоря о конкретной ситуации, стоит отметить, что встреча, изначально назначенная в Иерихоне, где как раз проходило заседание палестинского правительства, в назначенном месте в назначенное время не состоялась. Сорвалась она по объективным причинам: в дверном проёме, за которым проходило заседание, хорошо виден был Ясир Арафат в неизменном оливковом френче. Раис, как всегда небритый, маленький, с выпученными больше обычного грустными еврейскими глазами, страшно кричал и размахивал пистолетом. Причём размахивал он им под носом потенциального визави, из чего можно было сделать вывод: вовремя тот не освободится.

Свободно владевший арабским дипломат Рыбаков послушал, задал наводящий вопрос сопровождающему и твёрдо сказал: «Поехали, тут надолго». Попытка выяснить, куда именно надо ехать, была излишней, по определению. Вокруг было много хорошо вооружённых людей, обстановка в зале накалялась, на улице темнело, и куда бы ни уехал из этого сумасшедшего дома, где на глазах творилась история, «Лендровер» с российскими дипломатическими номерами, хуже быть уже не могло. Хотя, как выяснилось по дороге, вероятность встречи с финансовым советником была всё же больше, чем его шансы получить пулю в лоб. Поскольку вопрос, столь экспрессивно поставленный перед ним руководством, стоял всего-то о трёх миллионах долларов, которые куда-то делись и к кому надо не дошли. Дело житейское.

Осеннее небо под Иерихоном ночью полно звёзд. Где-то шумели жёсткие листья пальм. Вокруг домика совхозной архитектуры размером со средний российский сарай в Нечерноземье сновали молодые люди. Кто-то из них нанизывал на шампуры кебаб. Начинял мясным фаршем плоские пустотелые лепешки-питы, зажимая их в решетки на длинных ручках. Резал салат табули – мелко, как положено. Расставлял по столам бутыли кока-колы, тоника и минеральной воды – стол был безалкогольный, в соответствии с заветами пророка. Нёс посыпанный кедровыми орешками хумус, политый местным оливковым маслом – настоящим маслом из настоящих оливок, чуть горьковатым, мутным и тёмно-зеленым.