Котнэппинг

— Я все равно не знаю, где берут меченые купюры. О, боже, Темпл, я так надеюсь, что нам удастся получить котов обратно!

— Еще по ТВ говорят, что похитители, бывает, не держат слова, когда выкуп получен.

Эмили бледно улыбнулась:

— Это фигово, но все равно спасибо, что бы ни случилось. Вы — супер.

Как только Эмили убежала, появился Бьюкенен:

— Что это у вас, девчонки, тут за дела?

Темпл взглянула на стопку бумаги в его руках:

— С каких это пор ты пользуешься собственной бумагой, а не таскаешь мою?

— Ты же где-то шлялась.

Темпл потрясла головой и ушла. Черныш Луи последовал за ней.

Глава 13

Выход Инграма

Леди сама сказала: ей требуется частный детектив.

Итак, я оставил мисс Темл Барр озабоченно перелистывать телефонный справочник Лас-Вегаса, где представлено множество услуг, которые можно продать, и очень мало тех, которые не продаются, и приступил к расследованию.

Я покинул Конференц-центр тайным путем — могу сказать только, что в него входят система вентиляции и кое-какие ловкие, но недостойные телодвижения с моей стороны. Снаружи был обычный знойный и ясный день, однако мои быстрые ноги скользили по отполированному жарой асфальту парковки, точно по черным шелковым простыням.

У меня уже некоторое время не было дел следственного характера. Такова природа вещей. Парень начинает восприниматься как должное, если он день и ночь болтается на глазах. И мои прошлые подвиги в этом городе остаются никому неизвестными — бесспорно, по причине отсутствия хорошего импрессарио.

Солнце, этот небесный массажист, молотило меня по голове и спине до тех пор, пока я не добрался до “Хилтона” и не проник под сень его обширных кущ с дорогостоящим ландшафтным дизайном. Сногсшибательный запах кокосового масла и человеческого пота ударил по моим чувствительным органам обоняния, точно мухобойка. Туристы плескались в огромном хлорированном бассейне и всасывали ультрафиолет и ледяной алкоголь. Но моя поступь легка и бешумна, и никто не заметит меня, если я не хочу быть замечен.

Когда это необходимо, я могу быть деятельным, и я точно знаю, куда иду: я иду проверить одного из моих надежных осведомителей. Если в этом городе кто-то ведет грязную игру, в которой замешаны представители семейства кошачьих, этот джентльмен знает о ней.

Вскоре мои быстрые ноги уже скользили по грубой обочине бесконечного асфальта Стрипа. Я добрался до скромного шоппинг-центра недалеко от даунтауна. Как большинство поселений в пустыне, Лас-Вегас не отличается разнообразием ландшафта: длинная ломаная линия Стрипа, известного также под названием бульвара Лас-Вегас, и боковые улицы, такие же затертые, как игральные кости в субботу вечером, на всем протяжении от международного аэропорта Макарена до центра города.

С другой стороны несколько авеню, идущих с севера на юг, и множество поперечных улиц делят карту города на однообразные квадраты. Если не считать изломанного Стрипа и хайвея номер пятнадцать, который идет параллельно ему, весь город сверху напоминает сетку для игры в крестики-нолики. Наверное, поэтому некоторые называют наш городишко “тики-таки”.[60]

Если бы туристы слегка удалились от Стрипа и даунтауна с их неоновой роскошью, они были бы поражены убожеством города. Редкое здание достигает трех этажей, в основном здесь строят одноэтажные бунгало с каменными крышами. Вы не ослышались — камень используется для покрытия крыш. Наверное, люди, которым нравится здесь жить (а таких много), просто ударенные по голове.

Можно сказать, что, фактически, если бы не уникальная везуха с легализованным игорным бизнесом, здесь нечего было бы ловить вообще. Я мог бы и больше сказать, но не хочу порочить место, где родился.

Моя цель появилась в зоне видимости: книжный магазинчик “Трилл энд Квилл”, маленькое помещение с невзрачной витриной. Я притормозил, чтобы изучить выставленные на витрине тома. Хотя ассортимент здесь представляли одни убийства и насилие, книги в нем были все же подобраны с большим вкусом, чем на стенде “Пенниройял Пресс” в ААК.

На обложках книг в “Трилл энд Квилл” были запущенные сады и скрытые в тени фигуры, нитки жемчуга, открытые бутылочки со зловещим содержимым, множество ножей для разрезания бумаги — или это были кинжалы? — и, порой, изображения благородных кошек, обычно в виде силуэта. (Я достиг возраста, когда силуэт — не всегда лучшее мое изображение).

Самый быдловатый из всех котов живьем разлегся в окне: лапы в белых носочках поджаты под грудь, на полосатой морде — выражение самодовольства.

Я прошелся туда-сюда по раскаленному тротуару, дабы обозначить мое желание войти в заведение. Он зевнул, показав не слишком белые зубы. Вот так одомашнивание способствует деградации древнего рода: недостаток натуральных волокон в диете не позволяет поддерживать крепкую физическую форму и убийственную остроту зубов.