Котовский

Редко встречали котовцы такое ожесточенное сопротивление. Все поле было усеяно фуражками с белыми крестиками. Тут же валялись снесенные головы; целый эскадрон белогвардейцев лежал на взрытой гранатами земле. Лишь несколько человек удалось взять в плен.

Только к вечеру вошли котовцы в проскуровские хутора. Решили передохнуть и привязали лошадей к оголенным яблоням.

Разведчики же, под покровом ночи, отправились в город. Они разузнали, что в Проскурове расположился тыловой штаб есаула Яковлева, что городская тюрьма забита пленными красноармейцами и рабочими, а на путях станции стоит петлюровский бронепоезд «Запорожец».

Вместе со стрелочником котовцы разобрали железнодорожные рельсы, чтобы отрезать бронепоезду путь отхода.

…На рассвете продрогшие за ночь люди снова двинулись вперед. Хотелось спать, лица у всех были утомленные; кони шли понуро. Котовский объезжал эскадроны и отдавал приказания. Артиллеристам он приказал немедленно стать на позицию, открыть ураганный огонь по станции, после же обстрела станции перевести огонь на город.

Бригада выехала на позицию. Артиллеристы окопали орудия. Просвирин сделал наводку. Грохот разрывающихся снарядов разбудил Проскуров. В панике петлюровцы бросались друг на друга; издали город был похож на развороченный муравейник. Неслись подводы, метались лошади… Просвирин продолжал командовать. Он подгонял артиллеристов, требуя непрерывного огня.

Обстреляв город и станцию, Котовский решил перейти в атаку. Второй полк уже понесся на Проскуров. Перед тем, как покинуть командный пункт, комбриг приказал дать последний за ли по городу. Он прислушался к стрельбе.

— Почему третье орудие не стреляет?

— Третье орудие заело. Сейчас, товарищ комбриг, досыплю гильзу.

Просвирин приказал досыпать порох. Он взмахнул белым платком. Раздался взрыв оглушительной силы. Батарея окуталась дымом. Наступила жуткая тишина. Орудия замолкли. Артиллеристы с почерневшими от дыма лицами бежали к Котовскому.

— Беда! Орудие разорвало, комбат ранен!

Котовский бросился к Просвирину. Тот лежал невдалеке от разорвавшегося орудия и стонал. Комбриг наклонился над окровавленным комбатом, и слезы выступили на его глаза.

Артиллеристы бережно подняли Просвирина и осторожно понесли к тачанке.

Котовский приказал отвезти Просвирина в тыл — в Ладыжин, вызвать Ольгу Петровну и самых лучших врачей, сделать все, чтобы спасти старого воина.

Ординарец Черныш подвел к комбригу Орлика. Артиллеристы снимали орудия. Потрясенный помощник командира батареи долго стоял, не двигаясь с места, и смотрел вслед тачанке.

В последний раз Котовский увидел комбата через несколько дней, когда тот, уже мертвый, лежал на лафете. Гибель Просвирина глубоко потрясла Котовского.

…18 ноября котовцы ворвались в Проскуров. Они бросились, к тюрьме освобождать политических заключенных. Из домов выбегали дети; на ступеньках крылец стояли люди и, встречая красноармейцев, плакали от радости.

На каждом шагу котовцы наталкивались на кровавые следы петлюровского разгула. Но всего лишь несколько часов пробыли котовцы в Проскурове.

Кавалерийская бригада, заняв Проскуров, оставила позади себя другие части Красной Армии, участвовавшие в разгроме петлюровщины.

Комбриг не стал дожидаться подхода пехотных частей.

— Пехота прогуляется, а Петлюра уйдет. Сейчас нужен молниеносный удар, — говорил Котовский. Он решил самостоятельно, без всякой поддержки справа и слева, форсированным маршем идти на Волочиск.

Выход кавалерийской бригады к Проскурову заставил петлюровские части, действовавшие по тылам красных в районе Деражни, свернуться и спешно начать отход.

Переменным аллюром, проходя по шестьдесят-семьдесят километров в сутки, бригада Котовского направлялась к Збручу.

К Збручу бежали и петлюровские министры, сотники и всевозможные «белокрестики». Петлюровцы отходили по всему фронту к Волочиску, где они рассчитывали перейти государственную границу, чтобы спасти остатки своих сил.

В Волочиске уже шла эвакуация. Все железнодорожные пути и тупики были забиты эшелонами с продовольствием, обмундированием, снарядами и лошадьми. На дорогах сбились огромные обозы. Петлюровцы поспешно перебирались на правую сторону Збруча. За ними следовали подводы с награбленным добром: мехами, драгоценностями. Они понимали, что остались последние минуты, и всячески стремились оттянуть время, чтобы успеть перешить колею для вывода за Збруч эшелонов и бронепоездов.

В пяти километрах от города бригада наткнулась на сплошные проволочные заграждения, устроенные из ежей и рогаток. Конники спешились и принялись растаскивать рогатки. Петлюровские бронепоезда открыли по ним артиллерийский и пулеметный огонь.

Но это не могло остановить котовцев.