Котовский

Совершенствуя свои военные знания, Котовский мыслил очень широко. Он понимал, что военное искусство Советской Армии должно опираться на последние достижения науки и техники. Стараясь определить характер будущих военных столкновений, он внимательно следил за международным положением.

* * *

«Все мое внимание, всю энергию, нее силы отдаю на то, чтобы создать образцовую боевую единицу, и каждый свой шаг в своей работе строжайшим образом согласовываю с железной логикой необходимости того или иного момента, который имеет актуальное значение для создания железной единицы, необходимой для защиты Республики», — писал Котовский в феврале 1924 года Михаилу Васильевичу Фрунзе.

Всеми своими мыслями, планами и сомнениями Котовский делился со своим любимым другом и начальником Михаилом Васильевичем Фрунзе. Фрунзе был его подлинным партийным учителем.

Котовский часто встречался с Фрунзе в Харькове, в частях корпуса и в Москве. Каждая встреча с этим выдающимся пролетарским революционером, бесстрашным большевиком, крупным военным теоретиком и мыслителем была для него огромным событием.

Котовский видел в лице Фрунзе преданнейшего ученика Ленина и Сталина, образованнейшего марксиста. Общение с Фрунзе обогащало его. Фрунзе же ценил Котовского за его боевой опыт, любил за темперамент и кипучую энергию.

13 октября 1923 года М. В. Фрунзе писал Сергею Мироновичу Кирову в связи с поездкой Котовского в Баку: «Тов. Котовский в смысле политическом и деловом пользуется абсолютным доверием и авторитетом у командования»[46].

Между Фрунзе и Котовским возникла большая, хорошая дружба.

Когда Котовский приезжал по служебным делам в Харьков, все штабные командиры знали, что Фрунзе будет все время с ним. После деловых разговоров Фрунзе вел Котовского к себе домой, он любил слушать его рассказы о Бессарабии, о Приднестровье, о молдаванах. Этот край всегда привлекал Михаила Васильевича, так как сам он был по происхождению молдаванином, и отец его был уроженцем Тираспольского уезда.

Фрунзе любил слушать, как Котовский проникновенно напевал протяжные молдавские песни.

С затаенной болью говорил Котовский о Бессарабии, о том, как тяжело ему было в январские дни 1918 года потерять обретенную родину. И мечтал, что как только Бессарабия станет советской (а в этом он никогда не сомневался), он покажет Михаилу Васильевичу ее сады, ее холмистую степь, ее людей.

Фрунзе любил слушать рассказы Котовского так же, как Котовский прислушивался к каждому слову Михаила Васильевича. Они вспоминали далекие годы. В разное время им пришлось сидеть в одной и той же камере Николаевского централа. В то время, как Котовский в далекой Бессарабии мстил помещикам и богачам, Михаил Васильевич Фрунзе уже был большевиком, членом Центрального Комитета партии, боевым руководителем рабочих дружин и организатором знаменитой стачки иваново-вознесенских и шуйских ткачей.

Котовский и Фрунзе вспоминали о том, как тот и другой были приговорены царским правительством к смертной казни через повешение… Котовский не скрывал своего восхищения перед Фрунзе, как перед человеком, полководцем и большевиком.

Похвала Фрунзе была для него высшей наградой. Он воодушевлялся, когда Фрунзе одобрял его начинания и краснел, когда Михаил Васильевич отечески подтрунивал над его чрезмерным увлечением хозяйственной деятельностью. Фрунзе нравились размах и горячность, с которыми Котовский брался за каждое порученное ему дело, его непримиримость к врагам, его любовь к стальной дисциплине.

Когда злейшие враги народа, троцкистско-бухаринские отщепенцы, пытались расколоть единство партии и повернуть страну на гибельный путь восстановления капитализма, Котовский проявил всю свою преданность партии, всю свою любовь к отечеству.

При первой же встрече в 1921 году Троцкий произвел на Котовского отталкивающее впечатление. По предложению Троцкого, Котовскому было приказано тогда оставить свою бригаду, не возвращаться на Украину и принять командование дивизией, расположенной в глубине страны.

Только благодаря вмешательству и настойчивости М. В. Фрунзе Котовский был возвращен на Украину.

— Это не революционер, а демагог, — говорил еще тогда Котовский о Троцком.

Котовский был в отъезде, когда узнал, что троцкисты, проникшие в части корпуса, пытаются открыть там дискуссию. Он сразу же понял, какую опасность представляет эта свора изменников и предателей. Он поспешно вернулся в штаб и добился, того, что из всех частей корпуса были немедленно удалены все сторонники и приверженцы Иудушки-Троцкого.

На всех партийных собраниях Котовский громил и разоблачал троцкистов. Он яростно выступал против этих злобных врагов народа на партийной конференции в Киеве, отстаивая генеральную линию партии.

— Это враги, настоящие недобитые враги. Сколько вреда они приносят нам! — возмущался Котовский. — Я этих гадов не подпущу к корпусу и на пушечный выстрел. Корпус должен быть монолитным.