Коукс и Бакстер. Компиляция] (СИ)

— Подтверждаю: десять-десять Эс. Преступник привязал себя к трупу.

— Привязал себя к трупу? Может, это один из наших, а?

Кертис включила сирену.

— Прошу прощения, Бакстер, но у меня такое ощущение, что вам придется задержаться здесь с нами подольше, — сказал Руш и повернулся обратно к Кертис, — поехали через мост, а потом… что вы делаете?!

Кертис резко вывернула руль, выехала на встречку и стала лавировать среди двигавшихся по трем полосам машин, ныряя в крохотные промежутки между ними. Потом покатила по пешеходной зоне у Сити-Холл-парк, распугав торговцев и туристов, которые отвечали ей неприличными жестами, отпрыгивая с дороги. Завизжали шины, машина резко взяла влево, потом крутанулась вправо, пахнув облачком горелой резины, и рванула к Бродвею.

Даже Бакстер дважды проверила, надежно ли она пристегнута. Она закрыла сообщение от Томаса, спрятала телефон и стала смотреть на проносившийся за тонированными стеклами город. О том, что она не вернется домой, ему можно будет сказать и потом.

Из-за бесконечного потока людей, выплескивавшегося через главный вход на улицу, Кертис пришлось остановить машину, не доехав до места назначения метров двести. Они зигзагами промчались мимо намертво застрявших в пробке на 42-й улице автомобилей и рванули в сторону динамиков, без конца объявлявших об эвакуации. Миновали три патрульных автомобиля, брошенных на подходах к вокзалу, и через вход с Вандербильт-авеню ворвались внутрь.

Процессию возглавлял Руш, прокладывая дорогу среди перепуганных лиц и все явственнее с тревогой осознавая, что все вокруг хранят гробовое молчание. Завидев сотрудника Департамента полиции Нью-Йорка, выставленного у входа в главный зал, он подошел к нему сквозь плотный поток эвакуируемых пассажиров, вытащил удостоверение и сказал:

— Руш, Центральное разведывательное управление.

Молодой человек поднес к губам палец, махнул в сторону сводчатого прохода и едва слышно прошептал:

— Он там.

Руш кивнул и так же тихо спросил:

— Кто у вас старший?

— Плант, — ответил парень и показал на коридор, — восточный балкон.

Троица двинулась в обход, зашла с другой стороны и увидела взволнованного полицейского, разговаривавшего по рации с диспетчерской. Его седеющие усы шевелились в такт словам, которые он произносил тихим, злым голосом.

— Держите меня в курсе, — сказал он, дал отбой и поднял глаза на вновь прибывших.

— Плант? — Полицейский кивнул. — Специальный агент Руш, ЦРУ. Это Кертис, ФБР, это Бакстер, э-э-э… в общем, нет времени объяснять. Что мы имеем?

Бакстер быстро окинула взглядом внушительный главный зал — от лазурного потолка до мраморного пола, необъятного и от того еще более пустынного. Потом подняла глаза выше, на последний пролет лестницы западного балкона, упиравшейся в три огромных арочных окна.

Взгляд Бакстер упал на обязательные бронзовые часы над справочным бюро в центре помещения. В этот момент внутри будки мелькнул искаженный оконными стеклами фрагмент обнаженного человеческого тела — и тут же исчез из виду. Детектив отступила на шаг назад и спряталась за стену; сердце бешено стучало, глаза широко распахнулись, все чувства обострились — то, что она увидела, было по-настоящему страшно.

— Было четыре выстрела, — сообщил им Плант, — все в потолок, в нас не стреляли. Он… — полицейский на несколько мгновений умолк, уставившись невидящим взглядом в пространство, — у него там… мужчина, который… в общем, он его к себе пришил.

Стало тихо.

— Вы не могли бы рассказать подробнее? — спросил Руш.

Он не выказывал никаких эмоций, будто всего лишь просил коллегу описать подозреваемого.

— К его спине пришит труп белого мужчины.

— С высеченным на груди словом «Наживка»?

Плант кивнул.

Руш машинально посмотрел на Бакстер.

— Преступник что-нибудь говорил? — спросил он полицейского.

— Когда мы приехали, он был в шоке, — плакал, кричал, что-то бормотал, — а потом стал палить в потолок, и нам пришлось отойти.

— Известно, каким образом он ухитрился оказаться здесь… в таком состоянии?

— Свидетели видели, как он выбрался из фургона у главного входа. О подробностях я сообщил диспетчеру.

— Хорошо, — кивнул Руш, — где ваши люди?

— Один в западном крыле, один этажом выше, двое на платформах — не выпускают пассажиров из поездов.

— О’кей, — решительно произнес Руш, несколько секунд подумал, снял мятый пиджак и вытащил пистолет. — Поступим следующим образом: вы прикажете своим людям ни при каких обстоятельствах не открывать огонь по подозреваемому.

— Но если он… — начал было Плант.

— Ни при каких обстоятельствах, вам понятно? — повторил Руш. — Он для нас слишком важен.

— Руш, черт возьми, что вы задумали? — спросила Кертис.

В ответ он лишь вытащил наручники и сомкнул их на своих запястьях, чем и вовсе привел ее в ужас.

— Выполнять, — велел Руш Планту, не обращая на нее никакого внимания.

— Я вас не пущу, — запротестовала Кертис.