Коукс и Бакстер. Компиляция] (СИ)

Явных признаков борьбы обнаружено не было. К их удивлению, на груди убитого доктора было вырезано слово «Кукла», а не «Наживка», а на других трупах никаких надписей не было вообще. Членов семьи оглушили ударом, а затем по очереди убили выстрелом в затылок. По оценкам экспертов, с момента смерти прошло от восемнадцати до двадцати четырех часов.

Если жертвами преступлений становились дети, то атмосфера всегда особенно накалялась. Бакстер чувствовала это, как и все остальные, хотя своих детей у нее не было, заводить их она не собиралась в принципе и вообще старалась по возможности держаться от них подальше. Люди работали как обычно, но к профессионализму примешивалось подогреваемое яростью исступление. Они готовы были не есть, не спать и не видеться со своими семьями ради решения стоящих перед ними задач. Вероятно, именно поэтому Бакстер так вскинулась, когда увидела, что Руш сидит на крыльце и бездельничает.

Невзирая на боль в лодыжке, она скатилась по лестнице, выбежала в открытую дверь, вцепилась в него сзади и потащила в дом.

— Ох! — застонал он, переворачиваясь на живот.

— Какого черта, Руш? — завопила она. — Все вокруг из кожи вон лезут, чтобы помочь, а вы тут просиживаете штаны!

Вдали на них яростно залаяла немецкая овчарка. Обходивший периметр кинолог из группы быстрого реагирования остановился и приказал ей замолчать.

— Я не могу работать с детскими трупами, — откровенно сказал он, встал и посмотрел на собаку, которая потеряла к ним интерес и пошла дальше.

— А кто может? Думаете, кто-то из нас был рад здесь оказаться? Но это наша работа!

Руш ничего не сказал и лишь стал отряхиваться от снега.

— Вы ведь знаете, что я работала по делу Киллера-Крематора? Тогда нам с Волком… — Она осеклась, пожалев, что произнесла имя своего скандально известного бывшего напарника. — …тогда нам с Волком пришлось иметь дело с двадцатью семью мертвыми девочками за двадцать семь дней.

— Послушайте, у меня был печальный опыт… во время расследования одного дела, и с тех пор я просто не могу иметь дело с трупами детей… никогда, — объяснил Руш. — Я не могу. Я лучше отсюда прослежу за тем, чтобы все было в порядке, хорошо?

— Нет, черт бы вас побрал, ничего хорошего! — гневно крикнула Бакстер и схватила с земли горсть снега вперемешку со льдом.

Руш передернулся. Мгновение спустя ему в голову врезался здоровенный снежок.

Когда место преступления опечатывали на ночь, на улице уже было совсем темно. В полном соответствии с прогнозом начался обильный снегопад, белые пушинки искрились на фоне черного неба в саду, залитом ярким светом прожекторов. Выйдя из дома, Бакстер и Кертис увидели, что Руш скрючился в той же позе и на том же месте, что и раньше.

— Оставляю вас наедине, — сказала Кертис и поспешно удалилась.

Эмили натянула на голову шерстяную шапочку, села рядом и уставилась на безмятежный сад. Краем глаза она заметила на лбу коллеги неприятного вида порез.

— Простите, — сказала она, выпустив изо рта облачко пара.

Она смотрела, как мигает рождественская гирлянда на соседнем доме, перекликаясь с проблесковыми маячками полицейских машин.

— Не стоит извинений, — улыбнулся Руш, — вы же не знали, что он меня поранит.

— Я вложила в снежок ледышку, — с виноватым видом призналась она.

Руш улыбнулся, и оба рассмеялись.

— Что здесь без меня было интересного? — спросила она.

— Снег шел.

— Спасибо. Об этом я догадалась.

— Ничего не понимаю, — со вздохом произнес Руш. — Теперь они начали убивать своих? И как это вписывается в нашу схему? Я сказал работающим по делу командам, что главное сейчас — выявить всех психотерапевтов, и запросил в Гремерси полный список пациентов Бентхема. А еще приказал провести полный анализ крови всех Кукол.

В этот момент Руш вспомнил, что Бакстер ничего не знает о запретных лекарственных средствах в крови Гленна Арнольдса. Позже вечером надо будет обязательно поговорить об этом с Кертис.

— Просто так, на всякий случай, — добавил он, увидев, как заинтриговали Бакстер его слова, — но главным для меня был сбор улик.

Руш показал на небольшой тент, натянутый в девственно-белом саду, и сказал:

— Следы нашего убийцы.

— Мы не можем быть до конца в этом уверены.

— Еще как можем.

Руш достал телефон, нашел фотографию, сделанную им днем, и показал ее Бакстер: украшенное искрящимися белыми снежинками небо, а под ним — темный, неподвижный дом, который теперь будет преследовать ее по ночам. Перед гаражом стоит машина ФБР, на которой они приехали, за ней в снегу тянется аккуратный след. Цепочка отчетливых следов, теперь уже исчезнувших под слоем снега, пересекала сад.

— Это мог быть сосед или почтальон, — предположила Бакстер.

— Не мог. Смотрите внимательнее.

Она увеличила картинку.

— Следы идут только от дома!

— Именно, — сказал Руш. — Минувшим вечером снег здесь не шел, я проверил. Я обошел дом перед тем, как прибыла подмога. Исключил ваши следы, мои, а также следы Кертис и той приставучей соседки. Осталась только одна цепочка.