Коварство и любовь

Луиза (поражена). Мой отец?.. Где же он?

Вурм. Там, откуда он не прочь был бы уйти.

Луиза. Говорите, ради бога, скорее! Сердце мое чует недоброе… Где мой отец?

Вурм. В тюрьме, если уж вам так хочется знать.

Луиза (возведя глаза к небу). Еще один удар! Еще!.. В тюрьме? Почему в тюрьме?

Вурм. По приказанию герцога.

Луиза. Герцога?

Вурм. За оскорбление его высочества в лице его превосходительства.

Луиза. Что такое? Что такое?.. Силы небесные!

Вурм. И герцог намерен подвергнуть его за это самому суровому наказанию.

Луиза. Этого еще недоставало! Только этого!.. Да, правда, да, правда, в сердце моем была еще одна святыня, кроме Фердинанда, и я ее не сберегла… Оскорбление его высочества?.. Царь небесный! Укрепи, укрепи мою слабеющую веру!.. А что Фердинанд?

Вурм. Перед ним выбор: леди Мильфорд или отцовское проклятие и лишение наследства.

Луиза.

Нечего сказать, свободный выбор! И все же… и все же он счастливей меня. У него нет отца, ему некого терять. Впрочем, не иметь отца — удел не менее горестный!.. Мой отец в тюрьме за оскорбление его высочества, моего возлюбленного ожидает женитьба на леди Мильфорд или проклятие и лишение наследства, — тут поневоле призадумаешься! Совершенная подлость есть тоже своего рода совершенство… Совершенство? Нет! Это еще не полная мера… Где моя мать?

Вурм. В рабочем доме.

Луиза (с горькой улыбкой). Переполнилась чаша, переполнилась… Теперь я свободна… У меня уже ничего не осталось: ни обязанностей, ни слез, ни радостей. Не осталось веры в божественный промысел. Все это мне уже не нужно… (В ужасе умолкает.) Может быть, у вас есть еще какие-нибудь вести? Говорите начистоту. Теперь я все могу выслушать.

Вурм. Что случилось — вы знаете…

Луиза. Но не знаю, что еще произойдет! (Молча оглядывает его с ног до головы.) Жаль мне тебя! Невеселое занятие ты себе выбрал, царства небесного оно тебе не откроет. Делать людям зло — само по себе чудовищно, но еще ужаснее — зловещей совою влетать к ним, приносить недобрые вести, смотреть, как обливающееся кровью сердце трепещет на железном стержне необходимости и как христиане теряют веру в провидение… Нет, боже избави! Даже если б за каждую слезу отчаяния, исторгнутую тобой, тебе давали бочку золота, я бы не хотела быть на твоем месте… Что же еще может случиться?

Вурм. Не знаю.

Луиза. Вы _не хотите_ знать?.. Эта ваша весть прячется от света и боится звуков голоса, но в мертвой тишине вашего взгляда предо мною встает призрак… Что же может быть еще? Вы только что сказали, что герцог намерен подвергнуть моего отца _суровому_ наказанию. Что вы называете _суровым?_

Вурм. Не спрашивайте больше ни о чем.

Луиза. Послушай! Ты, наверное, был подручным у палача. Иначе откуда бы у тебя взялось уменье медленно и верно проводить железом по хрустящим суставам и томить сжимающееся сердце ожиданием последнего удара?.. Что грозит моему отцу? За словами, которые ты произносишь с усмешкой, стоит смерть. Что ты таишь в себе? Говори все. Выпусти весь свой смертоносный заряд. Что грозит моему отцу?

Вурм. Криминальный процесс.

Луиза. А что это такое? Я девушка необразованная, неученая, все эти ваши мудреные латинские слова меня только пугают. Что значит криминальный процесс?

Вурм. Суд на жизнь и смерть.

Луиза (твердо). Благодарю вас. (Быстро уходит в боковую комнату.)

Вурм

(озадачен). Это еще что такое? Неужели эта дурочка… Черт возьми! А вдруг она… Пойду посмотрю… Ведь я за нее отвечаю. (Направляется к ней.)

Луиза (выходит в верхнем платье). Извините, господин секретарь. Я должна запереть комнату.

Вурм. Куда вы так спешите?

Луиза. К герцогу. (Хочет уйти.)

Вурм. Что? К кому? (В испуге старается ее удержать.)

Луиза. К герцогу. Вы разве не слышите? К тому самому герцогу, который хочет судить на жизнь и смерть моего отца… Нет, он не хочет, он вынужден его судить, потому что этого хотите вы, злодеи! Участие же герцога во всем этом, процессе об оскорблении его высочества сводится к тому, что он предоставляет в распоряжение судей свой высокий титул и свою княжескую подпись.

Вурм (с громким смехом). К герцогу!

Луиза. Я знаю, чему вы смеетесь. Но я на сострадание и не рассчитываю, боже меня сохрани! Только на нежелание… на нежелание слушать мои вопли. Говорят, что власть имущие до сих пор не научились понимать горе, что они и не хотят его понимать. Я открою герцогу, что такое горе, я буду корчиться в муках, — и он увидит, что такое горе; я буду терзать его слух душераздирающими стонами, — и он поймет, что такое горе. Когда же у него от этого зрелища волосы встанут дыбом, я громко крикну ему на прощанье, что в смертный час и у земных богов клокочет в груди и что Страшный суд и королей и нищих просеет в одном решете. (Направляется к выходу.)

Вурм (со злобной радостью). Идите, идите! Умнее вы ничего не могли придумать! Я советую вам идти, даю вам слово, что герцог исполнит вашу просьбу.