Коварство любви

В горле ее стоял комок, слезы застилали глаза, но она решила не плакать, чего бы ей это ни стоило. Она не позволит ни Сенклеру, ни кому-либо еще увидеть, как глубоко ранили ее его слова.

Девушка шла через бальный зал, не глядя по сторонам. Она даже не вполне понимала, куда направляется; ей просто хотелось как можно скорее оказаться подальше от злополучной террасы. Сквозь красную пелену гнева она заметила, что комната в буквальном смысле пуста — отсутствуют даже музыканты на маленькой сцене в дальнем углу.

Ужин. Все гости сейчас находились в малом бальном зале, угощаясь яствами. Калли двинулась было в ту сторону, но в последний момент осознала, что на ее плечи все еще накинут роялистский плащ лорда Бромвеля. Она поспешно распустила завязки и, сняв его, сложила в несколько раз. Только после этого она вошла в малый бальный зал и огляделась.

Наконец Калли удалось отыскать бабушку — та восседала за маленьким столиком в компании леди Оделии и еще одной пожилой дамы. Перед ними стояли нетронутые тарелки с деликатесами. Леди Оделия конечно же что-то вещала. Герцогиня сидела очень прямо, не касаясь спинки стула, и слушала собеседницу с большим вниманием, хотя в глазах ее стояла скука.

Калли подошла к столу, и бабушка, повернув голову в ее сторону, воскликнула:

— Каландра! А вот и ты, наконец. Куда ты пропала? Я нигде не могла тебя найти и послала на поиски Рошфора.

— Да, он меня нашел, — сдержанно ответила девушка. Посмотрев на двух других дам, она обратилась к герцогине: — Бабушка, я хочу сейчас уехать, если не возражаешь.

— Разумеется, нет. — На лице герцогини отразилось искреннее волнение, и она немедленно встала с места. — Ты хорошо себя чувствуешь?

— У… у меня болит голова. — Калли повернулась к тетушке, принуждая себя улыбнуться: — Приношу свои извинения, тетушка Оделия. Бал восхитительный, но мне что-то стало нехорошо.

— Конечно-конечно! Без сомнения, ты просто переволновалась, — чопорно ответила пожилая леди. Она повернулась к своей компаньонке и кивнула ей со знающим видом, отчего ее парик слегка сместился. — Девушки в наши дни не столь выносливы, как мы когда-то. — Она снова обратилась к Калли: — Ступай, девочка.

— Я пошлю лакея найти Рошфора и сообщить ему, что мы хотим уехать, — сказала герцогиня, царственным жестом отсылая одного из слуг.

— Нет! Я хочу сказать… не можем ли мы уехать без него? — спросила девушка. — У меня раскалывается голова. Я уверена, что Рошфор вполне способен самостоятельно отыскать дорогу домой.

— Действительно. — Герцогиня озабоченно всмотрелась в лицо внучки. — Ты и правда раскраснелась. Боюсь, не слегла бы с лихорадкой.

— Уверена, что леди Оделия права. На меня просто обрушилось слишком много новых впечатлений, — ответила Калли. — Во всем виноваты танцы и шум…

— Идем же, — сказала герцогиня, кивая на прощание дамам и направляясь к выходу. Бросив взгляд на руки девушки, она поинтересовалась: — Что это ты держишь, дитя мое?

— Что? Ах, это. — Калли тоже посмотрела на сложенный плащ, и пальцы ее еще сильнее вцепились в материю. — Ничего. Меня просто попросили подержать. Не имеет значения.

Бабушка с подозрением посмотрела на нее, но ничего не сказала, и они молча направились в гардероб.

Миновав двойные двери главного бального зала, они услышали голос Рошфора:

— Бабушка, подожди.

Герцогиня с улыбкой повернулась к нему:

— Рошфор, какая удача, что мы тебя встретили.

— Да, — кратко ответил он. Калли отметила, что он больше не выглядит столь устрашающе, как прежде, но лицо его лишено всякого выражения. Сенклер посмотрел на нее, но она демонстративно отвернулась. — Пора ехать домой.

— Значит, мы уходим только потому, что ты так решил? — вспыхнула Калли.

Герцогиня с любопытством посмотрела на внучку и сказала:

— Но, Калли, дорогая, ты же сама только что изъявила такое желание.

— Совершенно согласен, — ответил Рошфор, в упор глядя на сестру.

Калли хотела было опротестовать его тон, так же как и его категоричный приказ, но понимала, что не может сделать это без того, чтобы не поставить себя в глупое положение, поэтому просто склонила голову и отвернулась, не сказав больше ни слова.

— Мне очень жаль, Сенклер, — извинилась за внучку герцогиня, — боюсь, она не в себе.

— Согласен, — сардоническим тоном ответил герцог.

Лакей принес их плащи, и, одевшись, они направились к экипажу. По дороге домой герцогиня обменялась с внуком несколькими замечаниями касательно бала, но Калли продолжала хранить молчание. Время от времени бабушка бросала на нее удивленные взгляды, а брат избегал смотреть на нее так же, как и она на него.

Калли понимала, что поступает по-детски, отказываясь общаться с Рошфором, но никак не могла заставить себя держаться как ни в чем не бывало. Девушка не была уверена, что сможет высказать ему чувства, теснившие ее грудь, без того, чтобы не расплакаться, поэтому предпочла не делать этого вовсе. Она предпочла выглядеть глупо или незрело, но не допустить, чтобы он решил, будто причинил ей боль.