Коварство мыльных пузырей

– Так, закончили ржать! – командирским голосом велел Матвей, подходя ко мне и обнимая за талию. – Мне нравится. Тебе очень идет зеленый.

Кто-то хихикнул. Матвей метнул в его сторону злой взгляд, и этот кто-то тут же заткнулся.

– Хочу, чтобы каждый из вас сказал Яре комплимент.

– С ума сошел? – начала вырываться я.

– Стой спокойно. Пусть отдуваются. А то если они над тобой ржут, то и надо мной тоже. Ну-ну, господа, не стесняемся. Хвалим Ярославу!

И ребята, приняв игру, начали наперебой говорить мне комплименты. Я краснела, бледнела, тыкалась Моте носом в плечо и мечтала, чтобы они поговорили уже о ком-то другом. Все-таки он у меня такой хороший. Я так его люблю!

А дальше все было, как и в предыдущие разы. Ребята пошли переодеваться, а мы с девочками засели на трибунах. Потом была тренировка. Мы уже болтали о своем, как добрые подружки. Они мне нравились. В них не было той сумасшедшинки, какая была у нас с девочками, но с ними было уютно. Оливка очень спокойная, милая и интеллигентная. Она говорила тихим голосом, никогда его не повышала, но при этом никто не смел ей перечить. Какая-то вот монументальность в ней была – если я так сказала, значит, так и должно быть. И точка. Лапа была более подвижной и шумной. Она могла громко смеяться, всегда шутила, и я видела по крайней мере трех ребят, которым она была небезразлична. Сама же Лапа, по ее собственному утверждению, любила хоккей. А я вот что-то не знаю, кого люблю.

– А ты чего такая грустная? – спросила Оливка.

Я покосилась на Мотю. Он даже не сел рядом со мной в кафе, куда мы пошли после тренировки, и вообще опять делал вид, что я пустое место.

– Из-за него, что ли? – проследила Лапа за моим взглядом.

Девчонки засмеялись.

– Тебе надо не обращать на него внимания. Мотька так со всеми, не ты первая, не ты последняя, – на ухо зашептала мне Лапа. – Он любит окружать себя поклонницами. Знаешь, какая до тебя была красава? Глаз с него не спускала, в драку чуть что лезла. А уж какая красотка – ноги от ушей. И после тебя еще будут. Смирись. Офигенская новость! Не я первая…

– Стопудово я последняя, – собственнически посмотрела я на Матвея.

Откуда что взялось, ведь никогда же не была ревнивой.

– Что ты такая грустная, царевна ты моя? – спросил Мотька.

Ребята заржали, а он только расправил грудь и задрал нос.

– Да так, – тихо ответила я. – Поссорилась с подругами днем.

– Помиришься.

И все тут же утратили ко мне интерес.

Интересно, это компания такая… странная или я настолько невезучая, что от меня все отвернулись? Я посмотрела на часы… Опять не попадаю на тренировку к себе. Уже неделю не занималась. Что сказать сэнсэю? На душе стало еще хуже. Никогда не пропускала сразу так много занятий. Да и с собаками надо сегодня выйти погулять пораньше, вдруг Ахмед придет, а меня нет.

– Ярик, я не пойду тебя провожать. – Матвей смотрел куда-то в сторону.

Я, грешным делом, подумала, что он меня наконец-то бросил. Почему наконец-то? Потому что я слишком много жертвую ради него, не получая ничего взамен.

– Ну и отлично, – улыбнулась я, заматывая шарфик на шее.

– Просто у меня завтра матч ответственный, – оправдывался зачем-то он. – Режим… Ты ж сама спортсменка, должна понимать…

– Я понимаю.

– Нет, ты не обижайся, мне приятно и все дела, но я должен хорошо выспаться, чтобы завтра отлично сыграть. К тому же я капитан команды – двойная ответственность. На матче будут очень важные люди…

– Что ты оправдываешься?

– Я не хочу, чтобы ты думала что-то плохое.

– С каких это пор тебя интересует мое мнение?

– Интересует. И мне не нравится, что ты думаешь плохо.

– Я ничего не думаю.

– Думаешь. Придешь завтра?

– Во сколько?

– В два.

– У меня занятия заканчиваются полтретьего.

– Тебе какая-то школа важнее меня?

Вопрос был некорректным с самого начала. Ну, конечно, я приду. Я же должна тебя поддержать. – А ты уверен, что я тебе нужна?

– Кто-то же должен меня поддержать.

– Как те, кто были до меня и будут после? – не удержалась я. – Извини, у меня нет ног от ушей.

– Меня твои ноги вполне устраивают. Так придешь на своих прекрасных ножках?

– Может быть.

– Буду ждать.

Я кивнула, махнула ему рукой и пошла к метро. Завтра важный матч… Ладно, иногда можно и школу прогулять…

Глава 8

Простите, пожалуйста, на печати сидел червячок. Я испугалась и раздавила его!

Матч проходил очень напряженно. Мы с девочками сидели на трибуне и активно болели за наших. В ход шли дуделки и громкий свист (у меня даже щеки заболели). Сзади мужчины скандировали совершенно нескладную считалку: «Есть на свете лучший хоккеист, нападающий Ветров, и играет он за нас! Золото – лучшая награда! Хоккей – лучшая игра! И золото у нас навсегда!» Пушкин должен был покончить с собой, признавшись прилюдно, что зря потратил свою жизнь на бездарное рифмоплетство. От громкого многоголосья закладывало уши. Но я как-то не обращала внимания на такие мелочи. Если получилось догадаться о следующей рифме, мы кричали вместе со всеми, если нет – дудели в дудку.