Коварство Золушки. Современные рассказы о любви

Прилетев в Петербург, он позвонил в американское консульство. Учтивый клерк заверил его, что и визы, и билеты, датируемые завтрашним днем, уже готовы. Тогда он отзвонился Вариной матери и поведал ту же историю с проблемным оформлением документов. Они должны будут завтра же выехать с Аглаей в Германию. Он сейчас подъедет, не могла бы она приготовить ему Аглаин загранпаспорт и начать собирать вещи девочки? Вещей должно быть немного – ведь Аглаша останется в Германии максимум на неделю.

– Хорошо, – сказала теща. – Но как-то все это неожиданно. И вашего свадебного путешествия жалко…

– К сожалению, пришлось его прервать пораньше. Но мы наверстаем. – Он и сам поражался обыденности своего голоса.

Ночь он не спал – за стенкой была Аглая, встретившая его вечером радостным криком. Ему показалось, что теща была неприятно поражена, даже чуть приревновала к нему Аглашу: так быстро он завоевал расположение девочки. Но для самого Яра ее полное принятие было еще одним знаком – он все делает правильно.

Встали все очень рано. Аглая капризничала и отказывалась есть.

– Не насилуйте ее, – тихо попросил Яр. – Нам будут давать есть в самолете.

– Хорошо, – теща поджала губы. – Вот ее чемодан.

И она кратко объяснила, где что лежит. Окиянин внимательно выслушал и даже задал пару вопросов. Он и правда смутно представлял себе каждодневный быт пятилетней девочки. Наконец к крыльцу подъехало такси, и Аглая, повиснув на минуту у бабки на шее, спустилась с ним по лестнице, держа одной рукой ухо плешивого зайца, с которым никогда не расставалась, а другой – теплую и сухую ладонь Окиянина.

Перед вылетом они выпили чаю с булочкой – в аэропорту есть было не в пример интереснее, чем на собственной кухне, – и Аглая засыпала Яра вопросами. Он подробно и серьезно ей на них отвечал.

Наконец она спросила:

– Бабушка сказала, ты теперь мне будешь вместо папы. Это правда?

– Не совсем. – Яр внимательно на нее посмотрел. – Я мог бы тебе сказать… Но не знаю, умеешь ли ты хранить секреты?

Рот Аглаи был занят в этот момент булочкой, поэтому она смогла лишь энергично кивнуть.

– Помнишь, я как-то раз назвал тебя принчипессой? Это то же самое, что принцесса. И это ты и есть, – он наклонился к самому ее уху: – Ты – принцесса.

– Наштояшшая? – кусочек булочки вывалился из округлившегося в восторге рта, но Аглаша этого даже не заметила.

Яр кивнул и, подобрав со свитера белый комочек, положил его аккуратно в блюдце.

– А ты – король? – немножко поразмыслив, спросила она.

Яр улыбнулся. Почему все говорят, что с детьми тяжело найти общий язык?

– Нет, – вздохнул Окиянин. – Я, к сожалению, не королевских кровей. Но я буду рядом, пока ты не достигнешь совершеннолетия. Буду твоим регентом. Так сказать, временным правителем.

– А ты сможешь?

Он тихонько щелкнул ее по носу.

– Поживем-увидим, моя принчипесса. Поживем-увидим.

Ирина Степановская

Из Петербурга в Москву

«Красная стрела» стояла в сиреневых майских сумерках на крытом перроне Московского вокзала, фигурально выражаясь, «на всех парах». Проводницы в аккуратных костюмчиках заканчивали проверять билеты у запоздалых пассажиров и уже готовились войти в вагоны и встать в дверях, развернув желтые флажки. «В Москву, в Москву!» – дрожал от нетерпения блестящими боками огромный состав, и Петербург с его туманными набережными и Адмиралтейской иглой уже готовился отойти в прошлое.

– Лида, у нас кто сегодня? Опять Боярский? – спросила у проводницы, проверяющей билеты в вагоне СВ, ее напарница.

– Нет. Боярского что-то нет. Зверева едет. – На моложавом еще лице блондинки с кудряшками, в форменной пилотке с эмблемой крылышек в колесе не отразилось ничего, кроме равнодушия.

– Елена Зверева? Одна? Или с мужем? – зашлась от любопытства молоденькая напарница-проводница. – Такая же красивая, как на фотографиях? А одета как? Я ее живьем никогда не видала!

– Да почем я знаю, я и не разглядывала. Билет предъявил провожающий. Она прошла. Он занес в вагон вещи да вышел. Вот и все.

Поезд тронулся так плавно, что только по начавшим удаляться старинным фонарям можно было заметить медленное движение. Редкие провожающие потянулись в обратную сторону. Вскоре вокзал остался позади, проводницы подняли подножки, закрыли двери и пошли по своим делам. Пассажиры разошлись по купе, за окнами быстро стемнело, поезд выбрался из города и резво покатился по бескрайней равнине, а где-то далеко на севере, за Петербургом, разливалась молоком белая ночь. Елена Зверева, известная артистка, повесила на плечики светлое пальто, отделанное прелестным легким мехом, небрежно бросила на столик женский журнал, на первой странице обложки которого красовалась она сама в вечернем платье, и приготовила билет для проверки.