Ковбои и индейцы

Марион посмотрела на Эдди и спросила, что он думает по этому поводу. Он с трудом сглотнул и ответил, что не знает.

— Я знаю, что ты не знаешь, — вздохнула она, — но что ты думаешь?

Эдди запаниковал. В душе. Ситуация выходила из-под контроля, отбивалась от рук. Впрочем, именно этого он и ожидал. Лучше б ему никогда не встречать Марион. Он ведь просто хотел потусоваться с ней день-другой, потом черкнуть пару строк, типа «будем друзьями», и слинять. Конечно, это неправильно, но так уж заведено — они люди взрослые, им незачем себя обманывать. С какой стати она спрашивает у него, как ей жить дальше! Это уж слишком. Надо собраться с духом и выпутаться из этой ситуации, пока дело не зашло слишком далеко. Он повернулся к Марион. И прочитал на ее лице нежелание разочаровываться.

— Ну? — сказала она. — Хочешь остаться?

Эдди сдавленно хихикнул и уставился в пол.

— Слабый характер. — Мистер Патель погрозил ему пальцем.

— Пора решать, — сказала Марион.

Эдди задумался. Он едва знал эту девушку. У них не было совершенно ничего общего. Черт, если говорить начистоту, она ему даже не особенно нравилась! Он рассчитывал просто провести с ней ночь, и только. Господи Иисусе! Почему все вечно оборачивается такими сложностями? Ложишься с кем-нибудь в постель, а через минуту у тебя уже спрашивают твое фиговое мнение! Она заставляла его нервничать. Что он ни скажет, у нее на все готов ответ, обычно еще до того, как он успевал открыть рот. Нет, она не похожа на девчонок, которых он встречал раньше, и меньше всего на Дженнифер или других девиц, с которыми он спал, честное слово! В глубине души Эдди понимал: добра не жди. Ни черта у них не выйдет. У них две возможности — слабенькая и нулевая, и это еще оптимистично. Ничего не выйдет, решительно ничего. Даже и говорить не о чем. Надо быть твердым.

Марион смотрела на него, жуя резинку, выжидательно приподняв брови.

— Ну? — снова спросила она. — Так ты остаешься или уходишь?

— Конечно, — промямлил он. — Я бы остался, ладно? Если ты так хочешь.

Она выдула пузырь, который лопнул, облепив ей губы.

— Да, — улыбнулась она, — можешь остаться.

— Как хочешь. — Он развел руками. — Решай сама.

Мистер Патель сказал, что у нее есть время подумать, но Марион объявила, что обдумывать тут нечего, она остается. Мистер Патель радостно хлопнул в ладоши и просиял:

— Вот настоящая любовь!

— Ага, точно, — подтвердил Эдди, меж тем как Марион покрывала его лицо поцелуями, — только давай пока не будем увлекаться.

Эдди чувствовал себя как отец. Решительным, мужественным, хотя и несколько смущенным. Но все же он испытывал и удовольствие от того, как мистер Патель смотрел на него, а Марион обнимала его, прижималась к нему, целовала в шею.

Ей нужно задержаться здесь на несколько дней, сказала она, повидать кое-кого, сделать необходимые дела. Потом надо съездить домой в Донегол, собрать вещи, поговорить с родителями. Все это займет около недели. У нее была проблема с деньгами, но мистер Патель сказал, что одолжит на дорогу, а долг она постепенно отработает. Марион отказалась: займет у сестры.

— Ну что ж, все довольны? — жизнерадостно спросил мистер Патель.

— Да, — расстегивая воротник, ответил Эдди, — все в восторге.

— Это великий день для ирландцев, — просиял мистер Патель, — как поется в старой песне.

На пороге он обернулся и поднял указательный палец, словно что-то забыл. Ухмыляясь как мальчишка, вытащил из нагрудного кармана маленькую карточку и протянул ее Эдди.

— Моя новая визитка, — сообщил он. — Мне хотелось бы знать ваше мнение. У ирландцев талант на красивые слова. Именно этим славится ваша страна, верно?

— Да, красивыми словами, — ответил Эдди и взял карточку.

Н.-П. ПАТЕЛЬ и С.-Р. СИДДИКВИ

Столярные и слесарные работы

Уважаемые европейцы,

Вам известно, на что способны ковбои,

Посмотрите, на что способны индейцы[8]

Марион уселась на кровать, подтянув колени к подбородку. Посмотрела на прикрепленные к стене буквы и по-детски улыбнулась — долгой, глуповатой, щемяще-невинной улыбкой.

— Здорово, — сказал Эдди и сунул визитку в карман. — Я бы непременно к вам обратился.

Мистер Патель выглядел довольным. Сказал, что подробности они обсудят позже, и вышел из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь. Марион и Эдди слышали, как, быстро шагая по коридору, он насвистывал песенку Элвиса Пресли «Отель, где разбиваются сердца».

— А если б мне понадобился хреновый артист, — сказала Марион, крепко обняв Эдди, — я бы обратилась к тебе, Эдди Вираго.

— Спасибо.

— Да пожалуйста, — ответила она с вызывающим видом.

Эдди вдруг страшно занервничал. Расхаживая по комнате под внимательным взглядом Марион, он отчетливо сознавал, что хочет остаться один, где-нибудь далеко-далеко — подальше от этой странной девчонки и ее молчания.

— Что с тобой такое? — спросила Марион.

Эдди засмеялся:

— Ничего. Просто задумался.

— И о ком же? — поинтересовалась Марион. — Она хорошенькая?