Ковчег Лит. Том 1

— Из Александровки? А я из Большебыкова! Двадцать километров! Слышь, Тоха? — крикнул он красноухому. — Девчата-то свои! Александровка, Белгородская область!

Девчата по очереди сморкались.

— Слышь, Тоха? Шарик-то охамел? Землячек обидел!

Красноухий вышел из смежной комнаты.

— Короче, Тоха, с утра к ним подъедешь. Сколько забрали?

— Триста пятьдеся-а-ат!

— Триста пятьдесят забрали. Надо, Тоха. Если, конечно, получится найти мошенников! Порой бывает — крайне редко, — что преступник стоит на том же месте. Завтра обе к десяти. Вот с ним, с Антоном Антоновичем, вместе съездите — все вернем.

— А я? — я стояла в дверях.

— Ну и ты, — ответил капитан Кошкин.

* * *

Я стояла на лифтовой площадке, долго не решалась позвонить в дверь. Открыл папа.

— Осваиваешь азартные игры? — усмехнулся, хлопнул по плечу. — Время такое — может пригодиться! Я поплелась мыть руки.

Мама стояла у плиты спиной ко мне. — Мам.

— Что за глупость несусветная! Связалась с наперсточниками! Люба! Как тебе в голову! В голову пришло! — Ладно, Лен. Каждый сам набивает шишки. — Шишки! Дома сидеть надо! Шишки!

* * *

Всю ночь я не могла заснуть. Моя юбка… Черная, короткая… С разрезом… Отдайте деньги, кричала я. Отдайте двести рублей, четыре бумажки! Больше денег не дадут. Нужно забыть.

Но ведь капитан милиции в наградных часах пообещал вернуть мои деньги? Он сам сказал — приходите к десяти, все вернем? Как же, вернет он. Он даже не спросил, сколько у меня взяли! Они все заодно, это совершенно ясно. Пора опираться на очевидные факты! Никто никаких денег не вернет. Ни наперсточники, ни милиция, ни Дед Мороз. Хватит уже всем верить! Четырнадцать лет, не маленькая.

Вместе с мутным сном накатывали обломки дня: деревянный ящик, печатка на темном пальце… Белые стаканчики, огненный шарик… На развалинах страны… И ласковый женский голос: «Не бойся…»

* * *

Утром, лежа на голом матрасе рядом со скомканной в жгут простыней, я услышала, как родители ушли на работу. Я перебралась в родительскую кровать, еще теплую.

Здесь мой мир, мой кокон. Оплести себя маминым одеялом, дышать… заснуть… спать целую вечность… А потом вылупиться в новом мире и никогда не вспоминать об «этом».

* * *

Когда я проснулась, солнце было уже высоко. Ветерок из открытой форточки колыхал тюль. Все хорошо, я дома.

Вот мамино трюмо с ящичками, вот полированный шкаф, тумбочка. Фиалка на подоконнике, тополь за окном.

Настойчиво звонил телефон. Я проскакала на кухню. — А что ты не пришла? Мы тебя ждали! Нам все вернули! — Как вернули? — прошептала я.

— Приехали на рынок, он сам с нами поехал. Эти на том же месте стояли. Сначала отпираться стали, а потом отдали целую пачку! А он вытащил триста пятьдесят и нам вернул!

Вернул…

— Представляешь? Мы уже родителям звонили, сказали — ждите нас обратно, а Наринкины родители так орали, так орали… — А если я сейчас к нему приеду? — проблеяла я.

— Он говорит, не пришла, значит не пришла!

— Как — не пришла… Я же только…

— Мы его так за тебя просили! Говорили — нам отдайте, мы ей передадим! Может, она заболела! Может, ее не выпускают! Сказал — нет. Вы, говорит, землячки — вам я помог. А она не захотела — вот и не пришла. Говорит, москвичам деньги не нужны.

Кровь застучала в шее.

— Ладно, тут долго нельзя занимать, ты звони, если что. Мы в Москве! Номер у тебя есть.

Я положила трубку. Царапнув подоконник, взлетел голубь. Я вернулась в спальню и рухнула на родительскую кровать.

Дарина Копытова

Семинар Андрея Геласимова, 2-й курс

Антидот

Тоня на выходных не ночевала дома. Ей изменил парень. Родителям Тоня сказала, что поехала на двухдневную практику в другой город. А сама рыдала у подруги дома. Не без последствий — Тоня случайно разбила свой телефон о стену. А в понедельник, виноватая, пришла к своему подъезду. Звонит в домофон:

— Это я… Открывайте.

Родители молча впустили. Поднимаясь по лестнице, Тоня вымученно подумала: «Промолчали. Злятся, что дома все выходные не была…»

Поднялась на свой этаж, дернула дверную ручку. Закрыто.

«Издеваются… Еще и не так забухаю! Назло!..»

Нажала на звонок.

— Кто? — послышался женский голос за дверью.

— Ну простите вы меня… У Лерки ночевала. Вы, наверное, и так догадались…

Молчание.

— Ну не могла я позвонить! Телефон… Сломался.

Дверь открылась.

— Ма… — Тоня уже готова была кинуться маме на шею — срабатывало при обидах, как вдруг…

В дверях стояла чужая женщина. Недоверчиво смотрела на Тоню, нервно перебирая цепочку на шее:

— Вам чего?

Тоня отступила.

«Где родители?»

Непонимающе уставилась на женщину, та — на Тоню.

«Не была дома всего два дня… Что случилось, пока меня не было?»

— Мам, пап?..

Тоня попыталась пройти в квартиру мимо женщины.

Но та, не понимая, кто Тоня такая, мягко оттолкнула Тоню от двери:

— Куда ломитесь, вы кто вообще?

— Это вы кто? — Тоня зло стряхнула с себя руки женщины. — Я тут живу! — Тоня протиснулась через нее и вбежала в квартиру.

Прошла на кухню, к себе в комнату. Никого. Все комнаты раскурочены — повсюду валяются вещи.

Паника. Тоня обернулась — женщина начала закрывать входную дверь.