Ковчег Могущества

Тутмос бросил умоляющий взгляд на тестя, но Мемес поспешно опустил глаза. На самом деле первый советник, хранивший на протяжении всего суда молчание, неоднократно порывался вступиться за своего зятя, однако из-за заключенной с Эйе сделки всякий раз был вынужден сдерживаться.

Камос так же побывал на «допросе» у Верховного жреца Инебу-Хеджа и даже поведал ему всё, что знал о Золотом доспехе, однако Эйе благосклонно счёл его непричастным к государственной измене.

* * *

По окончании «суда» Тутмоса – вернее, теперь уже Мосса, – препроводили в темницу. Новое его обиталище выглядело до крайности убого: соломенный тюфяк на полу в углу, колченогий табурет подле крошечного оконца да глиняная бадья для отправления естественных нужд. При виде столь угнетающей обстановки бывшему эрпатору стало дурно. Поэтому когда стражники гулко захлопнули массивную дверь темницы и мрак принял его в свои объятия, он упал на тюфяк как подкошенный, едва сдерживая крик отчаяния. Мысли отказывались повиноваться. Узнику казалось, что всё произошедшее с ним – всего лишь дурной сон, и что стоит ему проснуться, как он вновь окажется в обществе Нитоприс, Фарбис и верного Камоса…

К удивлению придворных, Нитоприс восприняла заключение бывшего супруга под стражу на редкость спокойно. Лишь однажды в разговоре с отцом она нехотя обмолвилась, что давно предупреждала Тутмоса, сколь опасно проникать в запретные тайные знания. А вскоре женщина и вовсе изъявила желание отправиться в Уасет якобы с целью посещения храмов Ипет-Сут и Ипет-Рес, где хочет, мол, помолиться о благополучии своих детей, на самом же деле рассчитывая там и остаться.

По наущению Эйе[105] фараон не торопился отправлять опального сына в каменоломни Авариса, ибо Верховный жрец с нетерпением ожидал известий от гонцов, посланных им в Аварис, Абидос и на Элефантину.

По счастью, осторожная от природы Фарбис предусмотрительно изменила свою внешность, перекрасив волосы из медного в чёрный и переодевшись в жрицу Хатхор. Божественные реликвии она успела спрятать в одной из заброшенных каменоломен, расположенных за чертой города, и теперь кобры денно и нощно их охраняли. Время от времени Фарбис приобретала у псилов[106] небольших змеек, которых и скармливала своим «верным стражам». Впрочем, её питомицы в состоянии были позаботиться о себе и сами[107], так что навещала она их – всё из тех же соображений предосторожности – нечасто. Возможно, именно по этим причинам поиски женщины людьми Верховного жреца оказались тщетными.

Известия из Абидоса крайне разочаровали Эйе: Неферхеб, верховный жрец храма «Миллионов лет», при виде его «посланников» успел скрыться, воспользовавшись тайной дверью, искусно закамуфлированной позади алтаря.

Аналогичная неудача ожидала гонцов Эйе и на Элефантине: Верховный жрец храма Гора, предупрежденный Неферхебом, просто-напросто укрылся в одном из бесчисленных подземных лабиринтов острова.

Поскольку все ниточки, за которые рассчитывал ухватиться Эйе, безнадёжно от него ускользнули, ему не осталось ничего другого, как прибегнуть к «запасному варианту»: использовать опального эрпатора в качестве приманки. Для воплощения своего коварного замысла Верховный жрец отправил в Аварис глашатаев, дабы те довели до сведения горожан волю фараона: эрпатор Тутмос замыслил, мол, заговор с целью захвата власти, в связи с чем осужден, лишен всех титулов и благородного имени и будет вскоре препровождён в местные каменоломни для искупления своих грехов тяжким трудом во благо царства. Жителям Авариса строжайше запрещалось проявлять к преступнику сострадание, равно как и оказывать ему ту или иную помощь.

* * *

Фарбис, сменившая наряд почтенной матроны на полупрозрачные одежды жрицы Хатхор и выкрасившая волосы в иссиня-черный цвет, незаметно смешалась с толпой горожан на одной из рыночных площадей Авариса. Толстый самодовольный глашатай с непомерным чувством важности и собственного превосходства громогласно зачитывал волю фараона относительно бывшего наследника трона.

Буквально после первых же слов оратора Фарбис охватило отчаяние. «Великие боги, простите меня! – взмолилась она мысленно. – Это я не уберегла его!.. Несомненно, Верховный жрец Инебу-Хеджа возжелал заполучить священные реликвии! Тутмос говорил, что тот имеет огромное влияние на фараона… Что же теперь будет?!» Вскоре, наравне с другими горожанами, Фарбис узнала: Тутмос лишен не только титула эрпатора, но даже своего имени – отныне его велено называть не иначе как Моссом, то есть именем обычного простолюдина. Узнала она и о том, что бывший возлюбленный уже отправлен в каменоломни Пер-Атума – добывать камень для строительства Авариса наравне с чернорабочими.