Ковчег Судного дня

— Да, конечно! И выглядели молодцом, я в этом уверена, — сказала Рогозина все тем же заботливым тоном. — Однако заседание началось в одиннадцать сорок.

— Я немедленно ознакомлюсь!

Он сжал вспотевшие ладони.

— Вы напоминаете моего старшего сына, Павлик, — с оттенком озабоченности произнесла женщина. — Вы наверняка слышали о беде, постигшей моего мальчика. Он стал жертвой пагубного пристрастия к наркотикам. Надеюсь, у вас нет дурных привычек?

— Нет, конечно нет! — чрезмерно горячо воскликнул Павел.

— Не хочется тревожить хозяйку по таким пустякам, как нерасторопность сотрудников!

Павел почувствовал себя, как угорь на сковородке.

— Спасибо за напоминание, Людмила. Я уже знакомлюсь с делом.

— У нас теперь стало больше работы. Вы слышали, братья Зубовы уволены.

— Слышал. А можно узнать причину увольнения?

— Кажется, они слили информацию конкурирующей организации.

— Тогда понятно! — с горячностью воскликнул Павел, при помощи интонации намереваясь подчеркнуть свою лояльность корпорации и лично госпоже Браун.

— До свидания!

Павел подвел курсор мышки к письму, мысленно обругав Рогозину жирной сукой, тварью и доносчицей. Легче не стало, мучительно захотелось выпить. Он открыл документ, погрузился в чтение. Речь шла о скромной медицинской лечебнице, весь штат которой состоял из пяти человек. Военный врач, побывавший в горячих точках, его жена и еще трое специалистов. Он пролистал справки по доходам, налоговую верстку. Недоумевая, на кой черт хозяйке потребовалось доить мелкую сошку, набрал номер Рогозиной.

— Людмила, еще раз здравствуйте. Занимаюсь присланной вами корреспонденцией.

Был слышен визгливый женский голос на фоне.

— Вы можете поменять Тель-Авив на Рим?

Отвечала Гронская, ее слов разобрать не удалось.

— Вы ничего не говорили про жару! Там в июле невозможно жить! Я требую, слышите, я настаиваю на Риме или, в крайнем случае, Милане! Да, пожалуй, Милан будет еще лучше. Иначе я буду через суд добиваться расторжения сделки!

Павел дернул себя за мочку уха. Воинственно настроенная дама оглушила на расстоянии.

— Вы там заняты?

— Я вышла в зал… — послышался мягкий, как свежая сдоба, голос Рогозиной.

— Трудный клиент? — спросил Рюмин, выигрывая время.

— У вас вопросы по сообщениям?

— Э-э-э… Я, скорее, хотел посоветоваться. Читаю про врачебную контору и не могу понять, зачем госпоже Браун она понадобилась? Там денег кот наплакал!

— А это не ваше дело, дорогой Павел. Не задавайте лишних вопросов, а займитесь работой.

Связь прервалась. Павел кинул вороватый взгляд на бар, за темным стеклом манила взор пузатая бутылка виски. Стакан он наполнил на треть, со льдом не стал заморачиваться и проглотил теплую жидкость воровато, как алкаш, страдающий с похмелья. Спиртное — лучший антидепрессант! В животе стало горячо, приятно зашумело в голове. Он уверенно набрал номер. После пятого гудка ответил мужской голос:

— Слушаю!

— Добрый день, Михаил Семенович. Вас беспокоит представитель фирмы «Ковчег». Мы могли бы встретиться сегодня?

Возникла долгая пауза.

— Это неизбежно…

— Говорите громче, пожалуйста!

Мужчина закашлялся, хрипло проговорил:

— Приезжайте, когда хотите!

— Тогда я буду у вас через сорок пять минут. Годится?

В микрофоне щелкнуло, пошли короткие гудки.

— Придурок! — выругался Рюмин.

Он бегло просмотрел остальные письма. Директор регионального банка, еще парочка по мелочи, антикварный салон в центре Петербурга. В глаза бросилось выделенное жирным подчеркиванием письмо. Павел ознакомился с информацией и понял, что сто граммов виски погоды не сделают. В роли клиента выступал сорокалетний холостяк, проживающий в двухкомнатной квартире со старенькой мамой. Зарплата, пенсия, люди с хлеба на квас перебиваются. К файлу была приложена фотография. Лысеющий мужчина, грустные карие глаза, воротничок наглухо застегнут на последнюю пуговицу. В поле письма Рогозина написала «срочно!!!». Не пожалела восклицательных знаков. Суть сделки была изложена в отдельном документе, снабженном шифром. Талант хакера не позволил ему вскрыть документ. Задачка оказалась сложнее сайта ленинградского зоопарка.

Рюмин позвонил врачу, извинился за накладку и спросил, удобно ли будет принять его позже.

— Это называется отсрочка приговора? — ухмыльнулся доктор.

— Вы слишком болезненно реагируете на заключение сделки, Михаил Семенович, — принужденно засмеялся Павел.

— Сегодня вечером приедете?

— Ближе к семи часам…

— Буду ждать вас до девяти в клинике.

— Договорились!

Он набрал автоповтор и, не слушая приветствий, изложил задачу. Рогозина выслушала, не перебивая.

— Документ готов, заберете у секретаря. От вас требуется вручить клиенту конверт, он должен поставить подпись. Таким образом, сделка будет считаться завершенной.

— А если клиент откажется подписывать?

— Не откажется. Ваша задача помешать ему… — она запнулась, — помешать нанести себе вред до того, как он подпишет.

— Клиент сумасшедший?

— Я не располагаю информацией о душевном состоянии здоровья клиента. Если вас что-то смущает, я отдам работу Альберту.

— Все в порядке, — бодро ответил Павел. — Не сложнее, чем с Боровским.

Рогозина засмеялась.