Ковен (ЛП)

Правда, не сразу, перепутав меня с ведьмой, которая умерла за много веков до ее рождения. Я обхватила голову руками и перегнулась через раковину, когда желудок снова запульсировал. Это не имело никакого смысла. В этом не было никакой логики.

Дверь в спальню хлопнула, и я повернулась лицом к двери в ванную, схватив в руки каменный дозатор для мыла и приготовившись использовать его в качестве импровизированного оружия. В ванной комнате не было растений, и это надо было немедленно исправить.

В дверной проем между спальней и ванной комнатой вплыла громадная фигура мужчины. Его лицо было скрыто тенью, а спина загораживала свет, падающий из окон за его спиной. Мое тело гудело от энергии, готовясь к бою.

— У тебя кровь, — наконец сказал Грэй, шагнув вперед.

Уронив дозатор с мылом, я поспешила схватить с вешалки полотенце. Я обернула его вокруг своего торса, закрывая грудь от посторонних глаз, пока он с привычной легкостью нащупывал выключатель.

— Ничего страшного. Просто месячные, — соврала я, решив, что унижение от открытого обсуждения таких вещей будет гораздо лучше, чем признание в том, что я видела. Есть вещи, которые просто ненормальны для ведьмы. Вред от сновидения был одним из них. Только у белых и пурпурных в родословной был дар зрения.

— Как я смогу выполнить свою часть сделки, если ты не будешь честна со мной, Ведьмочка? — сказал он, понюхав воздух, и его нос дернулся.

— Как видишь, я в полном порядке. Убирайся, — огрызнулась я, не поворачиваясь к нему спиной. Я не хотела, чтобы он видел следы, не понимая, что они означают.

Как сон может причинить мне боль? Как он мог пометить меня в моем бодрствующем теле?

— Я чувствую запах твоей крови. Покажи мне ее, — приказал Грэй, шагнув вперед. Его пальцы ухватились за верхнюю часть полотенца, как будто он хотел оторвать его от моего тела. Я не знала, была ли мысль о том, что я полуголая перед ним, хуже, чем обнажить скрученную рану на спине.

Я не была уверена, что хочу это выяснить.

Я все равно отпустила полотенце, чувствуя, как оно падает на мою кожу. Только его пальцы, вцепившиеся в полотенце, удержали его, когда оно распахнулось, обнажив мою грудь. Его взгляд упал на них, когда его лицо замерло, вбирая в себя их выпуклость. Я почувствовала, как этот взгляд переместился чуть ниже, прошелся по моим соскам и перешел на живот. Это было осязаемо, оно скользило по мне, как змей в Эдемском саду.

— Я могу придумать гораздо более интересные способы провести ночь, — пробормотала я, подавшись вперед.

Его глаза метнулись к моему лицу, дыхание стало более сдержанным, когда я коснулась пальцем его груди. Его рубашка была частично расстегнута, обнажая тонкую линию кожи в верхней части. На нем не было ни галстука, ни пиджака. Только тонкая белая ткань рубашки не позволяла мне добраться до его обнаженной кожи.

Я просунула один палец в щель и провела им по его прохладной плоти.

— Ты играешь в очень опасную игру, маленькая ведьма, — пробормотал он, напряженно глядя на меня.

Я надула губы, и медленный вздох покинул меня.

— Обещания, обещания, Демон, — возразила я.

Он быстро шагнул вперед, схватил меня за локоть и развернул так неожиданно, что я едва успела ухватиться за тщету. Резкое движение выбило дыхание из моих легких, и я задыхалась, наклонившись вперед над раковиной. Он переместился за мою спину и положил одну руку на мое неповрежденное плечо. Он обхватил его, удерживая меня в неподвижности, пока я пыталась оттолкнуться от него.

Другой рукой он расчесал мои волосы на плече. От нежности этого движения у меня сжалось сердце, и я оскалила зубы, как шипящая дикая кошка. Лучше бы он был груб и жесток, когда осматривал мою рану.

Я предпочла бы откровенную ненависть, а не ложную привязанность.

Его рука замерла на моей плоти, заставив мурашки подняться на поверхность.

— Откуда это у тебя? — спросил он. Его пальцы возобновили движение, нежно прикасаясь к ранам и посылая в меня пламя агонии.

Я застонала, крепче вцепившись в край раковины.

— Во сне, — призналась я, давясь от смеха. Я была уверена, что он мне не поверит, что он решит, что на меня напали, пока я спала, и я была слишком забывчива, чтобы осознать это.

— Расскажи мне, — сказал он и, обойдя меня, взял с тумбочки чистую мочалку. Он подставил ее под теплую воду и выжал насухо, после чего встал рядом со мной и осторожно вытер кровь с раны.

Я рассказала о том, что вспомнила, о видении моей тети. Я отказалась назвать имя, которым она назвала меня вначале, понимая, что любая связь с Шарлоттой только привлечет к себе внимание. Я солгала, сказав, что никогда в жизни не видела эту женщину. Я опустила подробности о костях, пристегнутых к ее бедру, но рассказала ему правду о существе, преследовавшем ее.

О том, что он оставался совершенно невидимым.

— Ты уже видел это раньше, — сказала я, повернув голову, чтобы посмотреть на него.