Ковен тысячи костей

Так называемый Дарий пропустил остроту мимо ушей, сосредоточенный на мне. Глядя ему в глаза так же бесстрашно, как я уже не раз смотрела в глаза смерти, я молча протянула Дарию фотографию.

– Как, говоришь, ее зовут? – спросил он, нахмурив брови.

– Зои.

Дарий всмотрелся в фото. Глянцевое лицо Зои на снимке отразилось в черных зрачках, но не встретило ответной реакции… Потому что для охотников то была не фотография, а обычная бумажная салфетка. Коул бы на месте Дария растерялся и тактично намекнул мне, что я сошла с ума, но этот притворялся мастерски. А я была абсолютно уверена, что это притворство: на миг рот его скривился, взгляд забегал, ища, за что же зацепиться. Под гнетом железного самоконтроля, который таким, как он, прививали с детства, он все-таки совладал с собой и уставился на пятно от горчицы. Изобразив глубоко задумчивое выражение, Дарий пожал плечами.

– У нее такие красивые… глаза. Желтые, как янтарь, правда? – произнес он и покосился на меня: угадал ли? Я улыбнулась, заставляя его испустить вздох облегчения, ведь он действительно угадал. Ему не нужен был никакой снимок, чтобы сложить два и два: понять, кого я ищу, и догадаться, что этого самого человека он пытал накануне. – Хм, Зои, говоришь… Увы, никогда ее не видел.

«Ты чувствуешь этот смрад? Кислый, как уксус. Так пахнет ложь».

– Жаль, – вздохнула я, забирая фотографию назад.

Соседний стул отодвинулся и скрипнул под весом Дария. Он уселся рядом и улыбнулся во весь рот. Надо признать, улыбка у него была обворожительная. Даже небольшие сколы на передних клыках придавали шарма. Почему-то мне подумалось, что это не единственная отметина на его теле, оставленная наследственным промыслом.

– Хочешь выпить? – предложил вдруг он, маскируя свой охотничий интерес ко мне под романтический. – Если ты не местная, то просто обязана попробовать «Сазерак»! Пила его когда-нибудь?

– Хм, кажется, нет.

– Это фирменный новоорлеанский коктейль. Бурбон, коньяк, абсент, биттер пишо – что может быть лучше? Заодно расскажешь, что стряслось с твоей подругой… Как тебя там зовут?

– Дарси, – представилась я, устроившись на стуле поудобнее и тем самым приняв щедрое приглашение. – Я из Балтимора. Пару месяцев назад подруга отправилась в Новый Орлеан по учебе, а потом перестала выходить на связь. Я забеспокоилась… ну и приехала разузнать все сама. Даже не знаю теперь, где мне ее искать. Вся семья всполошилась!

– Значит, вы родственницы? – с любопытством поинтересовался Дарий.

– Не совсем… Сестры по духу, я бы сказала. У нас большое… сообщество. Женское, – протянула я, делая вид, что подбираю слова с осторожностью, стараясь не проболтаться.

Дарий клюнул легко. Если обычным мужчинам, чтобы одурачить их, нужно было показать декольте, то таким, как он, нужно было намекнуть на свою принадлежность к ковену. Так просто, что даже скучно.

Щелкнув пальцами, чтобы привлечь внимание бармена, Дарий крикнул ему на другой конец стойки:

– Эй, Микай, налей мне как обычно. А девушке сделай «Сазерак» по нашему фирменному рецепту. И биттер пишо не жалей! Вкус похож на лакрицу. Тебе точно понравится.

– Не сомневаюсь.

Я послушно дождалась, когда бармен смешает с несколькими кубиками льда лошадиное количество алкоголя и украсит все это долькой апельсина. Готовая жидкость в граненом бокале оказалась оранжево-золотой и действительно пахла лакрицей с нотками цитруса. Я повела над бокалом носом и, пока Дарий тянулся за бурбоном, наклонила его, лизнув бортик.

«Это не «Сазерак».

Всего в одной капле коктейля я узнала своего брата. Он был во всем: в медово-горчичном вкусе, оседающим на языке; в сладком травяном аромате, внушающем доверие, но отравляющем; в солнечном цвете напитка, навевающем воспоминания о бархатных цветочных лепестках. Если правильно растолочь их и выпить даже полстакана, сон пленит мгновенно. В первый раз, когда меня обманом заставили сделать это, умерла вся моя семья. Во второй раз могла умереть уже я.

«Не лакрица… а маттиола».

И никакой биттер пишо не смог бы ее замаскировать. Абсент притуплял вкус, сбивал с толку и путал, но недостаточно. В коктейле определенно была маттиола – любимая сонная трава Джулиана.

– За знакомство? – улыбнулся Дарий, поднимая свой стакан с бурбоном.

Секунда колебаний, которую он не заметил. Мимолетный взгляд на окно, за которым осталась вся моя надежда. Глубокий вздох перед тем, как впасть в отчаяние.

– За знакомство, – сказала я, осушая коктейль до последней капли.

III. Сад Прозерпины

Здесь было тепло, мягко и уютно. Полный штиль – никакого ветра. Казалось, я дышала не воздухом, а вином – вязким и опьяняющим. Чистое небо цвета сизого бархата, каким был обит мой гримуар, источало искрящийся свет. Его жидкий янтарь пролился на мою кожу и затопил собой весь мир. Этот же янтарь держал мое тело в объятиях, заставлял плыть в невесомости. Два серых глаза напротив – единственное, что выделялось на фоне прекрасной золотой вселенной.