Ковен заблудших ведьм

Особо нас впечатлила группа охотников с оленьими тушами, загруженными в телегу. За их спинами торчали колчаны со стрелами – каждая с голубым оперением и железным наконечником. Их одежда была соответствующей: землистых цветов, чтобы можно было слиться с лесом. Льняные рубашки почти целиком открывали грудь и живот, а волосы у большинства доставали до плеч, украшенные самородками и хвостиками скорпионов. Среди них было всего лишь две девушки, и те шествовали позади без оружия, неся на поясах тушки зайцев и карликовых лисиц.

– У вас охотятся только мужчины? – поинтересовался Коул, незаметно трогая рукой свой живот, когда мне подмигнул охотник с рельефным торсом.

– Преимущественно да, но вовсе не потому, что так заведено. Каждый занимается тем, что ему больше по душе. Как правило, женщины сами выбирают травничество и заботу о доме. Они же основа нашей торговли с внешним миром. Молодым девушкам гораздо легче убалтывать человеческих мужчин и выбивать скидки, – хитро улыбнулась Ворожея, пока я слушала ее со всем вниманием, не переставая восхищаться столь непривычным бытом. – О, а вот здесь у нас ферма…

– Сатана!

Коул шарахнулся от моего крика, вырвавшегося при виде рогатого козла с черной лоснящейся шерстью. Он тянул к нам морду из загона, ударяя копытом о землю. Пережевывая сено, Дьявол выглядел вполне безобидно… Но это точно был он! Тот самый, из видений.

– Так ты тоже настоящий, – подозрительно сощурилась я, на всякий случай отходя подальше.

– Ага, настоящий, только это не Сатана. Его зовут Вилли, – прощебетала Гён, появившись из ниоткуда. Она в один прыжок перемахнула через загон и повисла на шее козла, прижав его к себе, как плюшевую игрушку. – Он мой лучший друг! Иногда он участвует в испытаниях, чтобы мне не было скучно, да, Вилли? Прекрасный актер!

Я выдохнула с облегчением, стараясь не чувствовать себя полной дурой.

– А это… – Коул обвел пальцем свое лицо, глядя на Гён. – Клубника?

– Нет, койот.

Только сейчас я заметила, что весь ее рот перемазан кровью: алые бутоны распустились на щеках и подбородке, прокладывая влажные дорожки вниз, по шее. Перепачканная Гён сыто улыбалась, как откормленный питон, блистая всеми четырьмя рядами своих заостренных зубов сверху и снизу.

– Вы готовы идти дальше? – вежливо осведомилась Ворожея, вклинившись между нами. – Мы почти пришли!

Я не стала спрашивать куда и поспешила следом, подталкивая Коула в спину. Спустя несколько минут мы оба забыли о неловком инциденте с козлом и Гён, которую теперь называть «милой маленькой ведьмочкой» не поворачивался язык. Ворожея привела нас к истоку реки Мохаве, неглубокой и очень короткой. Стоило пройти меньше мили по течению, как река испарялась, мельчая, пока не оставался лищь влажный песок: она уходила вниз, протекая под землей, и вновь выходила на поверхность на другом конце пустыни. Застать ее полноводной было редкой удачей, которая нам, увы, не выпала. Ковену Завтра хватало и истока: они облюбовали его, выстроив по обоим берегам навесные мосты и несколько причалов. На камнях сидели сонные рыбаки, ожидающие улова с плетеными корзинами. Течение было вялым, но живым: река текла, несмотря на все попытки жары высушить ее.

– Отныне это ваш дом, если пожелаете.

Я водила рукой по прозрачной глади, разглядывая мелких костлявых рыб на дне, когда Ворожея указала на хижину, что стояла на возвышенности возле плотины и окнами выходила на лесные угодья. Сквозь мутные стрельчатые окна просматривались гардины и такие же пестрые ковры, как в шатре Ворожеи, а сам дом был целиком из бруса. Одноэтажный, он казался ветхим и старым, но уютным, с кирпичным дымоходом и высоким крыльцом, под которым болтались перьевые ловцы снов. Крыша складывалась таким образом, что ее края доходили почти до земли, превращая дом в равнобедренный треугольник, а стены поросли мхом и непонятными травами, пахнущими, как розмарин.

– Знаю, вы уже жили вместе раньше, но надеюсь на ваше благоразумие, – мягко сказала Ворожея, и мы с Коулом почти хором переспросили:

– Благоразумие?..

– Ну, понимаете, свободный домик всего один в деревне, а мы очень строго блюдем законы целомудрия. У нас близость между мужчиной и женщиной допустима лишь в том случае, если они пытаются завести детей. А вы ведь не собираетесь размножаться прямо сейчас, правда? – Ворожея многозначительно повела бровью, сложив руки на животе. Она говорила так серьезно, поочередно заглядывая мне и Коулу в глаза, что мы оба неловко зарделись и переглянулись, раздумывая, бежать прямо сейчас или дождаться вечера ради приличия? К счастью, уже в следующую секунду Ворожея расхохоталась: – Это шутка! Любитесь, сколько влезет. Главное, чтобы дети не видели. Они у нас любят в окна заглядывать.

Ворожея махнула на хижину рукой, облокотившись о крыльцо из связанных бревен с зарубками.

– В этом доме есть все, что вам нужно. Друзья смогут навещать вас, но лишь у древа, если не готовы пройти испытание. Вы же можете входить и выходить в любой момент – теперь двери Пустыни всегда открыты для вас.