Ковен заблудших ведьм

– Не хочу, а предлагаю! Нельзя же провести свои лучшие годы в жутком особняке с мертвыми животными, зарывшись в пыльные книги. Они никуда от тебя не денутся, а вот детство… Детство уходит быстро и безвозвратно. Глазом моргнуть не успеешь, как ты уже побывала и метаморфом, и целительницей, и некромантом, а вот обычным подростком – нет. Поверь, я знаю, о чем говорю. Я никогда не училась в школе – меня обучала мама. И теперь я жутко жалею, что в моей жизни не было забияк-одноклассников и вечеринок с маршмэллоу и сидром. К тому же тебе пока все равно нельзя колдовать. Отвлечешься… А Диего сможет возить тебя в школу и забирать. Представь, какой фурор ты произведешь, если тебя подбросит такой красавчик на мотоцикле, – усмехнулась я, подмигнув Диего, и тот, прежде угрюмо морщась от моей идеи, незаметно приосанился.

– Можно попробовать, – произнес он, немного подумав. – Не понравится – уйдешь. Мы же не твои родители – мы ковен. Ты сама себе хозяйка.

Морган заправила прядь пшеничных волос за ухо, по привычке потянувшись к оловянному крестику под воротом комбинезона. Он напоминал ей о доме и о том человеческом, что она оставила вместе с семьей и чувством вины в далеком Ривер-Хейтс.

– В прошлой школе я была изгоем, – прошептала она. – Вдруг в этой будет так же?

– Это совсем другая школа, Морган, – сказал Диего, обменявшись со мной красноречивыми взглядами. – И ты тоже другая.

Она облизала обветренные губы и кивнула, пряча крестик обратно, – решение принято.

– Я согласен с Одри. В школе ты всех уделаешь! – вдруг поддержал голос за моей спиной. – Я не помню, говорил ли тебе, как благодарен…

Я обернулась на Коула, который уже закинул наши вещи в багажник и поднялся в дом. Его карие глаза сияли, подсвеченные солнцем, приглушенным разноцветным витражом окон. Гладко выбритый, в кои-то веки причесанный и пахнущий терпким одеколоном, который я прикупила для него вместе с классной черной водолазкой, Коул снова выглядел собой. На его поясе была пристегнута кобура, однако помимо новенького «глока» там еще висел загнутый клинок, перетянутый ножнами. Коул набросил свой неизменный бежевый плащ и, зашнуровав высокие оксфорды до лодыжек, стал походить на каноничного детектива полиции. Но этот образ был обманчив – суть охотника на ведьм проглядывала так же отчетливо, как утопленник сквозь болотную ряску. Настоящий волк в овечьей шкуре.

– Да, говорил, – с придыханием сказала Морган, смущенная до икоты. – И не раз. Но я все равно ничего не помню из той ночи… Даже не знаю, я ли сделала это или кто-то, кто был мной в тот момент.

– Поверь, это неважно. Я никогда не устану повторять тебе, как благодарен, снова и снова. Спасибо, что вернула мне зрение, Морган.

Ее фарфоровую бледность разбавил румянец, поцеловавший скулы в тех местах, где их поцеловал Коул. Он по-отечески поправил розовый плед на ней, а уходя, потрепал выбежавшего Бакса по холке и кивнул мне в сторону подогнанного джипа. Под потолком захлопали размашистые крылья: Баби угукнул и, спикировав Диего на плечо, трижды щелкнул клювом, будто говоря: «Проваливайте уже!»

– Я пригляжу за ковеном, не волнуйся, – подмигнул нам Диего, на что я лишь усмехнулась:

– Вообще-то это Морган будет приглядывать за ковеном и тобой. Передай Исааку, чтобы не вздумал волноваться.

Морган просияла и часто закивала головой, а я уверенно вышла из дома, стараясь не оглядываться, чтобы не начать скучать раньше времени. Тюльпана забралась в машину последней, но сначала бросила в руки Морган починенный фотоаппарат, не проронив ни слов прощания, ни извинения.

– Ну что, вперед, навстречу неизведанному? – улыбнулся Коул чересчур радостно для того, кому предстояло вновь столкнуться лицом к лицу с девицей, что едва не оставила его без глаз.

Я слабо улыбнулась и положила на бардачок руку, заставляя кристалл, болтающийся на запястье, осветить нам путь. Втроем мы помчались наперегонки с лиловым лучом, догнать который было невозможно, как и предугадать, чем кончится эта поездка.

Первые сутки все было нормально, но тогда никто из нас еще не подозревал, сколько дней продлится наше странствие. Вскоре проносящиеся мимо огни смешались в однообразную массу, как и маленькие городки, встречающиеся на пути: все они были как под копирку. Луч кристалла не угасал ни на секунду и ни разу не сменил намеченный курс. Лишь водил нас с одного шоссе на другое, иногда уводя на проселочные дороги, где приходилось подпрыгивать на кочках и ударяться головой о потолок. Уже к середине следующего дня мы минули Иллинойс и Канзас. Мы проводили в дороге все время, останавливаясь лишь на пять-шесть часов, чтобы принять душ, вздремнуть и отправиться дальше.

– Где мы сейчас? – спросила я, сбросив надоевшую обувь и растянувшись прямо в одежде на скрипучей кровати мотеля, чтобы скорее взяться за жареную картошку. Уж слишком соблазнительно веяло пармезаном и паприкой из бумажного пакета, покрытого масляными пятнами. В последнее время придорожные забегаловки стали для нас вторым домом, а холестерин – главным источником энергии.