Ковры под псевдонимом

Только активная жизненная позиция человека, которому до всего есть дело, заслуживает уважения и поддержки. Ибо она служит благу общества, благу каждого из нас. «Государство — это мы» — не просто громкие слова. Это суть нашего социалистического бытия, нашего общественного сознания. Национальное богатство — наше богатство. Из него мы черпаем средства на социальное обеспечение и жилищное строительство, на новые дома отдыха и детские сады, на больницы и школы, на другие блага. Оно позволяет нам повышать заработную плату и пенсии. Так можно ли относиться к нему как к чужому, можно ли позволять распоряжаться им не чистым на руку людям?

БЕЗОТВЕТСТВЕННОСТЬ В РУКОВОДЯЩЕМ КРЕСЛЕ

Руководящих работников принято еще называть ответственными. Не знаем, как с точки зрения служебной терминологии, но с точки зрения здравого смысла второе наименование выглядит нелогичным. Хотя бы потому, что безответственных работников — будь они директорами или рядовыми, скажем, сапожниками — не должно быть.

Заведующий холодильным складом заготконторы райпотребсоюза Степан Степанович Черепица относил себя к категории ответственных работников и действительно числился в ней в масштабах, так сказать, районной номенклатуры. В последние годы постоянно был в числе руководящих и уже настолько привык, что вообще не мыслил себя в иной роли: как это, ему — и не командовать, не заправлять. Заправлял хлебозаводом, но оказался директором настолько слабым, что пришлось его отстранить, и он пережил несколько драматических для его самолюбия дней в ожидании другого назначения. Вдруг не дадут нового портфеля? Мысль об этом лишала сна, терзала душу и, занятый собственными переживаниями, он то ли подзабыл, за что конкретно лишился должности, то ли не придавал значения самой причине. А она крылась именно в безответственности, о чем без всяких обиняков и было ему сказано вышестоящим начальством.

Перед ним Черепица каялся, клялся, что все понял и исправится, — пусть только поверят и доверят новое дело, а дома, наедине с собой, злился, видел одни козни, чью-то месть и слова о безответственности, хотя и подкрепленные полным перечнем того, в чем он виноват, воспринимал как к нему не относящиеся, совершенно абстрактные и, значит, вовсе не существующие.

Когда последовал приказ о назначении заведующим холодильником, немедленно успокоился и приступил к работе, напрочь выбросив из головы хлебозаводской горький опыт. Решил, что все изменения в стиле и методе руководства должны касаться только стиля отношений с вышестоящими. Побольше угодливости, поддакивания — и все будет хорошо. Оно и было хорошо, ибо выбранный Черепицей курс пришелся по душе как директору заготконторы Чухно, так и председателю райпотребсоюза Семенову.

Впрочем, дело было не столько в беспрекословном послушании подчиненного, в умении на лету схватывать любые пожелания старших по должности, сколько в безотказном удовлетворении этих желаний. Потребуется кому-нибудь из них свежее, высшего качества мясо, — пожалуйста, стоит только дать указание водителю автомобиля, и тот, махнув на склад, немедленно получит от Степана Степановича то что надо. Пройдет несколько лет, и два шофера, в разное время работавшие на служебной машине Семенова, в один голос подтвердят следователю и на суде, как приезжали к Черепице за мясом и получали его в изрядных количествах без всяких накладных и оплаты. Заведующий холодильником распоряжался государственным добром словно своим личным, щедрость его в данном случае имела дальний прицел весьма определенного личного свойства: я ублажу кого надо, а тот и меня подстрахует от неприятностей.

О том, чтобы старательно работать, Черепица и не думал. Человек инертный, бездеятельный, помыслы которого сосредоточены только на том, чтобы удержаться в должности, он, по сути, уклонялся от исполнения своих служебных обязанностей. Что делалось на холодильнике, в каком состоянии находились продукты, заведующего не интересовало. Да и не могло интересовать, ибо в течение всего рабочего дня, а по показаниям собственной жены, и вечером пребывал в том блаженно-заторможенном состоянии, в которое человека обычно приводит спиртное.

Если сказать, что Черепица всего лишь отбывал рабочее время, — значит ничего не сказать. В конце концов есть категория бездельников, которая хотя бы не мешает работать другим, не наносит прямого и слишком заметного материального ущерба производству. Разве лишь моральный, что тоже далеко не безобидно. Впрочем, кто возьмется рассудить, какое из этих двух зол предпочтительней?