Кожа

Лечебный дом находился при закрытом религиозном женском доме, который построили внутри города много лет назад. Вдобавок к Лечебному при закрытом религиозном женском доме были Учебный дом для учащихся женского пола, Жилой дом для учащихся женского пола и Жилой дом для учащих. Всем этим управляли женщины — религиозные неработающие. Они называли себя молящиеся родственницы, у которых одни родители — вернее отец. За образование и жизнь в Учебном доме нужно было платить, но с некоторых классов не брали плату. Молящиеся родственницы гордились своим Учебным домом. Например, потому что здесь училась, жила и преподавала Молящаяся сестра, которая первой в Дикой и жаркой стране начала производить лекарства. Еще в этом Учебном доме учили иногда девочек с работающей кожей и с родной американской кожей в отдельных классах от девочек с неработающей кожей. Бывало, девочек с работающей кожей и с родной американской кожей помещали в один класс, когда их не набиралось на отдельные. Почти всегда девочки с работающей кожей и девочки с родной американской кожей учились за деньги. Несмотря на свою не неработающую кожу, они были свободны, их родители, их предродители выкупили себя или никогда не бывали работающими. Когда родители девочек с неработающей кожей возмущались, молящиеся родственницы просто предлагали им не водить своих дочерей в их Учебный дом. А некоторые молящиеся родственницы напоминали, что Учебный дом их предшественницы создали еще тогда, когда люди с работающей и неработающей кожей приезжали в страну, а люди с родной американской кожей просто уже жили здесь. Родители девочек с неработающей кожей чаще замолкали: это был хороший Учебный дом, с хорошей молвой, после него девушки, даже из небогатых семей, удачно выходили замуж. Единственное требование ко всем учащимся и учащим — общая с молящимися родственницами религия. Tol ya don’t let the Boo hag ride ya! Tol ya!

Рыжую молящуюся родственницу звали Молящаяся родственница Юджиния. Она дольше и чаще разговаривала с Хоуп в коже Домны, расспрашивала ее про жизнь и людей в Дикой и холодной стране, крестилась, услышав про говорящих медведей. Она напоминала работающую Марусю крупностью и искренностью своих переживаний. Только была менее беспокойная, более счастливая. Хоуп в коже Домны рассказала ей, что отправилась в Дикую и холодную страну увидеть другой мир, сделать интересной свою личную историю, а главное — заработать денег для себя и своей матери, которая осталась одна и живет не так далеко отсюда, но не в городе. Ни в чем тут Хоуп в коже Домны не врала.

Тело Хоуп и кожа Домны зажили от ударов. Хоуп в коже Домны обрадовалась, что Ограбивший не порезал кожу Домны ножом. Молящаяся родственница Юджиния поговорила с Главной молящейся родственницей про Хоуп в коже Домны. Та пригласила выздоровевшую Хоуп в коже Домны на разговор, спросила, чему та хочет учить. Хоуп в коже Домны перечислила чтение, географию и русский язык. Главная молящаяся родственница сказала, что язык Дикой и холодной страны вряд ли нужен их ученицам. Чтением занимался другой Учащий. И определила для Хоуп в коже Домны географию. Главная молящаяся родственница добавила, что ей нравятся ощущаемые сила и интерес Хоуп в коже Домны, свойственные женщинам без мужей и детей, но попросила ее не будоражить учениц, чтобы они не забывали о своем настоящем предназначении.

В Учебном доме преподавали и сами молящиеся родственницы, и просто учащие люди. Женщины и даже мужчины. Все учащие носили неработающую кожу и были одной веры с молящимися родственницами. Молящиеся родственницы и учащие разговаривали на английском неработающих или мягчели, выговаривая с французским или испанским акцентом. Хоуп в коже Домны сказала, что она тоже одной веры со всеми ними. Что было, наверное, правдой. Она разговаривала здесь с мощным акцентом неработающих.

У Хоуп в коже Домны не спросили никаких бумаг: молящиеся родственницы знали об ограблении и просто верили ее слову. Она поселилась в Жилом доме для учащих, который занимал часть закрытого религиозного женского дома. Каменная комната походила на то пространство, в которое Хоуп еще в ее коже посадили таможенные на острове в Дикой и холодной стране. Но здесь квадратная дыра в стене глядела на сад, и в комнате было не холодно, а приятно прохладно после жары снаружи.