Кожа

— Специальный состав для трансплантации, найденный на том месте, где подобрали Джона Доу! — Малдер шел напролом. — Это вполне может означать, что мистеру Доу накануне тоже сделали пересадку! Потом его кожу подсадили Перри Стэнтону, и у того вскоре появились странные, кошмарные симптомы. Красная пудра, «пыль» — вот ключ к разгадке! Скалли покачала головой.

— Ты, как всегда, на две мили бежишь впереди фактов. Да, ты нашел эту пудру на месте аварии. Но подумай сам, сколько машин проезжает по правой полосе из Манхэттена? Тысячи и тысячи, и из каждой может что-то высыпаться.

— Вспомни, что сказал Бернстайн: «пыль» — штука редкая и дорогая. Нужно срочно поговорить с руководством «Фиброл Интернэшнл». Возможно…

В этот момент раздался сигнал сотового телефона. Номер Скалли знали немногие, и Малдер тут же догадался, кто звонит.

— Баррет, — одними губами произнесла Скалли. С минуту она внимательно слушала, наморщив лоб, потом нажала кнопку отключения и воскликнула:

— Они обнаружили Стэнтона! Только что свидетели видели, как он входил в метро на Бруклинских холмах. Баррет спрашивает, желаем ли мы участвовать в задержании.

Вместо ответа Малдер круто развернулся на каблуках и побежал к лифту.

9

Сьюзан Допплер закрыла глаза. На ее лице застыло непроницаемое выражение, но в груди клокотала тихая ненависть ко всему — к этому самоходному железному гробу, дико и протяжно визжащему на поворотах, к людям, набившим его до отказа. Она впала в нечто вроде анабиоза — состояние, хорошо знакомое мелким служащим, часами трясущимся каждый день в общественном транспорте.

Как и большинство жителей Нью-Йорка, Сьюзан терпеть не могла подземку. Но выбирать ей не приходилось: двадцатишестилетняя мать-одиночка не смела потратиться на такси, а прямой автобусный маршрут от ее дома до места работы — большого универмага — пока не ввел! Платить за несколько пересадок было бы слишком накладно — она предпочитала сберечь доллар-другой для дочурки, пусть даже ценой полуторачасовой пытки подземкой.

Но сегодня ей пришлось подвергнуться куда более изощренным издевательствам, чем обычно, две станции назад отключилась вентиляция, и воздух в вагоне сразу же насытился ароматом пота и разлагающейся мочи. С каждой минутой становилось все жарче, в горле пересохло, легкие слипались от недостатка кислорода. К тому же Сьюзан оказалась зажатой между двумя джентльменами. Джентльмен справа был невероятно грузен, его рубашка, некогда белая, насквозь пропиталась потом; а тощий джентльмен слева, перелистывая таблоид, всякий раз вонзал свой костлявый локоть ей под ребра.

Закрыв глаза, Сьюзан попыталась заняться самовнушением. Она попробовала вообразить, что находится в сауне, где-нибудь в маленьком городке на краю Земли. Или на жарком солнечном пляже у самой кромки Тихого океана. Или в башне горящего танка. Даже это было гораздо лучше, чем медленно погибать от удушья в вагоне метро.

Острый локоть в очередной раз воткнулся ей между ребер. Сьюзан открыла глаза и вперила возмущенный взгляд в тощего джентльмена. Но тот, увлеченный бульварным чтивом, ничего не замечал вокруг.

Сьюзан сдвинулась на край сидения и задумалась, положив подбородок на ладони. Совсем недавно на нее обращали внимание даже в такой, отнюдь не романтичной обстановке. «У тебя удивительные глаза. Лазурные!» Так говорил ее бывший муж. «Чертов бабник», — подумала она с омерзением, но почти без злобы. Прошел целый год с тех пор, как Сьюзан вычеркнула его из жизни. А глаза у нее никакие не лазурные, а голубые. Очень усталые глаза.

Вагон в очередной раз резко занесло на повороте, пассажиры едва не повалились в проход, на несколько секунд погас свет… Когда он включился вновь, Сьюзан увидела прямо перед собой очень странного человека. Это был даже не человек, а живая иллюстрация: «Только в Нью-Йорке!»

Где еще в общественном транспорте можно встретить подобного типа? Маленький круглоголовый старичок в грязном изорванном халате приютился между пассажирами, скрючившись и поджав ноги. Несмотря на удушающую жару, его била крупная дрожь. «Все понятно, — подумала Сьюзан. — Либо крэк, либо героин». Губы старичка непрерывно шевелились, словно произносили безмолвное заклинание. Его остекленевшие глазки были такого же цвета, как у нее, и это особенно неприятно поразило Сьюзан.

Она отвернулась, брезгливо поморщившись. Старик наверняка был одним из бездомных, у которых от пережитых страданий поехала крыша. Хорошо еще, что природа обделила его физической силой и он не представляет серьезной опасности для окружающих. Но все равно сидеть в двух шагах от такого экземпляра удовольствие ниже среднего.

Костлявый джентльмен снова ударил ее локтем. Это было уже чересчур! Сьюзан открыла рот, чтобы высказать все, что думает, но на сей раз любитель таблоидов все-таки обратил на нее внимание и, смущенно улыбнувшись, извинился. Он осторожно согнул газету пополам, потом положил на колени и продолжал читать. Когда он переворачивал страницу, Сьюзан заметила заголовок, набранный огромными буквами:

МАНЬЯК-ПРОФЕССОР РАЗГУЛИВАЕТ ПО НЬЮ-ЙОРКУ!