Кожа

Возможно, Малдер чрезмерно поторопился с выводами, возможно, не все логические цепочки были выстроены до конца, но заниматься тщательным анализом ситуации он не собирался. Пока по крайней мере все ясно — голубоглазый эскулап пытался приживить ему кусок кожи, превращающей человека в гуморобота. Потом его оставили под капельницей, чтобы как следует накачать допаминовым ингибитором. Вот чего не хватило Перри Стэнтону — никто ведь не знал, что с ним происходит. В результате гипоталамус выработал слишком много нейротрансмиттера и старичок-профессор превратился в маньяка-убийцу, готового крушить все подряд.

Малдер протянул Скалли распечатки из последней папки.

— Да, гипоталамус у всех увеличен. Точно так же, как у бедняги Стэнтона. Но посмотри — моторная кора почти вдвое больше, чем надо. А амигдала, наоборот, практически отсутствует.

— Кошмар! А что такое моторная кора?

— Часть мозга, отвечающая за моторные функции и безусловные рефлексы. Амигдала — за мыслительные процессы и личностную идентификацию. Если в папке — подлинные снимки, значит, томографию делали фактически живым автоматам.

— Гумороботам, — поправил Малдер. Странно, но Скалли приняла уточнение как должное. — Я видел их. Они не понимают, что делают, но все движения близки к совершенству. И определенная мозговая активность присутствует. Правда, строго определенная — чтобы исполнять команды. Как только им перестанут вливать ингибитор, получится целая компания Перри Стэнтонов.

Скалли быстро поймала его мысль.

— Ты хочешь сказать, что он стал гумороботом случайно. Ему по неведению не вводили ингибитор, и никому, естественно, не пришло в голову проверять уровень выработки допамина. А потом было уже поздно.

— Именно! — воскликнул Малдер.

Скалли задумалась, разглядывая распечатки.

— Послушай, Малдер. Если верить всем этим бумагам, получается, что Джона Доу доставили сюда, в Алькат, четверть века назад. Обожженным до неузнаваемости. И превратили в гуморобота вместе с остальными ранеными.

— Я понимаю, что это звучит неправдоподобно. Но со мной едва не произошло то же самое. Причем наши тридцать солдат только малая часть.

Он протянул Скалли полный список. Она перевернула несколько страниц и потрясенно воззрилась на Малдера.

— Не может быть! Для того чтобы содержать и лечить столько пациентов, понадобился бы огромный исследовательский центр. Финансировать такой немыслимый проект — и ради чего?! Ради чего создавать две тысячи безмозглых гумороботов?

— Помоги мне, пожалуйста, встать… Спасибо. Видишь ли, я думаю, гумороботы — это не финальный продукт. Они — прототип чего-то гораздо более совершенного. Палладин достиг потрясающих результатов. Или почти достиг.

Скалли вздохнула. Опять он обходится без доказательств! Как будто уже проведена проверка подлинности документов и человек со стальным глазами назвался Эмайлом Палладином.

— Значит, ты уверен, что он изобрел искусственную кожу?

Малдер помолчал. У него почти выстроилась теория, но он не торопился делиться ею с недоверчивой напарницей.

— Это не искусственная кожа, — произнес он наконец, — а краденая. Содранная с другого живого существа.

— Что ты имеешь в виду?

— Помнишь, Троубридж рассказывал, что Палладин живо интересовался тайской мифологией? Я думаю, еще до приезда в Алькат он знал о Пожирателе кожи. Палладин облазил окрестные горы и нашел его! Вспомни: кожа чудовища — источник его могущества. А теперь она стала источником могущества Палладина.

Скалли посмотрела на мониторы. Эпидермальные клетки по-прежнему скакали в бешеной пляске.

— Она искусственная, Малдер. Сложная биохимическая структура взаимодействует с кровеносной системой и по сосудам постепенно проникает в контролирующие зоны головного мозга. Совершенный материал, практически неуязвимый для внешних воздействий — за исключением электрического. Ток проникает сквозь него напрямую, бьет прямо по периферийным нервам, и в результате — рефлекторная остановка сердца.

Малдер поднял бровь. Еще не так давно Скалли отрицала связь между гибелью Джона Доу и Стэнтона — теперь она ее признала.

— Я тоже видела гуморобота, — пояснила Скалли. — Он вошел ко мне в номер. Наверное, хотел убить. Но погиб сам. В руках у него был шприц, я оборонялась лампой, и игла попала в патрон.

Малдер кивнул. Теперь все ясно. Люди, встретившиеся с гумороботами лицом к лицу, быстро находят общий язык.

— Но если гумороботы только начало, то какова же следующая стадия? — спросила Скалли задумчиво.

— Понятия не имею! Но мы должны это установить. Если Палладин экспериментировал над двумя тысячами солдат, значит, где-то поблизости действительно есть огромная исследовательская база. Пора нарушить его покой.

Скалли промолчала, но на сей раз ее молчание было знаком согласия. Она пойдет с ним в горы. Но каждый все-таки будет искать свое: она — подпольный медицинский центр, он — воплощенную легенду.

25