Кожедуб

«Кому огня? Мне?! — Спустя полвека с возмущением вспоминал Иван перипетии того воздушного боя. — Очередь была длинной, с большой, в километр, дистанции, с яркими, в отличие от наших и немецких, трассирующими снарядами. По количеству истребителей в эскорте я уже понял, кто это. Из-за большого расстояния было видно, как конец очереди загибается вниз.

Я перевернулся и, быстро сблизившись, атаковал крайний истребитель. Увидел на нем разрывы снарядов. Потом в его фюзеляже что-то взорвалось, он сильно запарил и пошел со снижением в сторону наших войск. Полупетлей выполнив боевой разворот, с перевернутого положения, я атаковал следующего. Мои снаряды легли очень удачно — самолет взорвался в воздухе. В ходе обеих атак меня надежно прикрывал Дмитрий Нечаев.

Когда напряжение боя спало, настроение у меня было совсем не победным. "Устроят мне баню, по первое число", — думал я, заходя на посадку.

Но все обошлось. В кабине "мустанга", приземлившегося на нашей территории, сидел здоровенный негр. На расспросы подоспевших к нему ребят: "Кто тебя сбил?", — вернее, когда эти вопросы кое-как сумели перевести, он отвечал: "'Фокке-вульф' с красным носом". Не думаю, что он тогда подыгрывал; не научились еще союзники смотреть в оба…

Вскоре проявили пленки. На них главные моменты боя были зафиксированы четко. Их смотрело и командование полка, и дивизии, и корпуса. Командир дивизии Савицкий, в оперативное подчинение которому мы тогда входили, после просмотра с иронией сказал: "Эти победы — в счет будущей войны".

Слова Е. Я. Савицкого в чем-то оказались пророческими.

Павел Федорович Чупиков, наш командир, вскоре отдал мне эти пленки: "Забери их себе, Иван, и никому их не показывай"» [46].

Это было одним из нескольких боевых столкновений советской и американской авиации, случавшихся в 1944—1945 годах. Первое столкновение, оказавшееся самым трагичным, произошло 7 ноября 1944 года, в день главного советского праздника. Тогда большая группа американских самолетов «лайтнинг» (58 машин) подвергла бомбово-штурмовой атаке находящийся на марше пехотный корпус 37-й армии генерал-лейтенанта Г.П. Котова. Несколько специально выделенных «лайтнингов» блокировали аэродром 866-го ПАП и сбили два взлетающих «яка». Советские войска понесли потери в живой силе и технике, при штурмовке был убит генерал Г.П. Котов.

Восьмерка Як-3, ведомая Героем Советского Союза капитаном А.И. Колдуновым, находилась на боевом дежурстве в воздухе. Она была наведена на атакующих по радио и с ходу нанесла удар по увлекшимся штурмовкой истребителям-бомбардировщикам. В первой же атаке группа Колдунова сбила 3 «лайтнинга», а сам командир, пройдя сквозь паутину трасс, сблизился с американским лидером на 8—10 метров, сверкнул пушечной очередью над самой его кабиной, затем уравнял скорости и повернул машину вокруг продольной оси, показывая «брюхо», а вместе с ним и звезды на крыльях. После этого Колдунов «провалил» свой «як», зашел к «лайтнингу» с другой стороны и вновь повторил маневр. Оперативные документы, опубликованные в американской военно-исторической литературе, показывают, что названное столкновение произошло из-за навигационной ошибки и, по-видимому, не носило провокационного характера.

Двухбалочный «лайтнинг» чаще всего был пятиточечной машиной (пушка и четыре крупнокалиберных пулемета), имел прекрасные летно-тактические характеристики (скорость до 670 км/час, рекордная для истребителей Второй мировой войны дальность) и при ограничении дальности мог нести до полутора тонн бомб.

…К боевой мощи авиации союзников генерал Савицкий, командир 3-го истребительного авиакорпуса, в состав которого в то время был включен 176-й гвардейский ИАП, относился без всякого пиетета, даже с некоторой бравадой. Это, по всей вероятности, нравилось и высшему генералитету, и Василию Сталину, мнением которого тогда генерал особенно дорожил.

Интересный эпизод произошел с Е. Я. Савицким в июне 1945 года, когда он принял и успешно провел условный воздушный бой с английским летчиком на «спитфайере». О происшествии было доложено И.В. Сталину. Савицкий для дачи показаний был вызван в кабинет маршала Жукова и рассказал Сталину по телефону о своем условном бое. Он доложил также, что никаких инцидентов не было, высоко отозвался о боевых и летных качествах Як-3. Возможно, эта информация была приятна Сталину, поскольку из многих не связанных друг с другом источников он получал сведения о неудовлетворительном качестве советских самолетов.

Сталин знал Савицкого и раньше, а после «пилотажа пяти реактивных истребителей Як-15 в строю, клин вокруг оси ведущего» 18 августа 1948 года, где ведущим был генерал Савицкий, сам поздравил всех пятерых с наградами (ордена Красного Знамени), а Савицкого назначил командующим авиацией ПВО страны.

Чрезмерное презрение к противнику, на словах и на деле активно демонстрируемое генералом, а впоследствии — маршалом авиации Савицким, тенденциозная оценка людей и техники, жесткость в отношениях с подчиненными впоследствии, в корейских боях, сыграло недобрую роль.

Последние бои