Кожедуб

Отец Ивана Никитовича — Никита Илларионович Кожедуб умер 17 мая 1945 года, так и не дождавшись сына после войны, мать — Стефанида Ивановна ушла в мир иной еще раньше, в 1936 году. У Вероники Николаевны в живых оставалась мама — Мария Александровна, с утра до ночи занятая на работе. Была у нее также сводная младшая сестра Лерка, Валерия Семеновна. Отсутствие родительского внимания, совета в столь сложном положении, в какое попал окруженный славой Кожедуб сразу после победы (а ведь ему тогда еще не было двадцати пяти), конечно же сказывалось. В какой-то степени функции его наставника принял было на себя маршал авиации Ф.Я. Фалалеев, в то время начальник ВВА. Он, как мог, ограждал Ивана Никитовича от многочисленных приглашений и чересчур назойливых друзей, дал команду не пускать в академию визитеров к нему. Заметим, что и академию в Монине Иван Кожедуб выбрал в июне 1945 года после откровенной беседы с маршалом — ведь некоторые советовали ему идти в Академию имени Фрунзе, куда поступили несколько известных асов — трижды Герой Советского Союза Покрышкин, дважды Герои Алелюхин и Лавриненков.

Но у Фалалеева, к сожалению, не было главного — здоровья. Он подорвал его на тяжелой и ответственной службе, причем в годы войны в его обязанности как заместителя командующего входили доклады лично Сталину о боевой работе ВВС. В своих мемуарах, изданных небольшим тиражом, Ф.Я. Фалалеев вспоминает, как последний раз видел Сталина у Мавзолея, в 1952 году:

— Что-то вы похудели, товарищ Фалалеев, — заметил Сталин.

— Так ведь это гражданские толстеют в мирное время, военные худеют, — нашелся тот.

Умер Федор Яковлевич в 1955 году.

Конечно, огромные затраты нервной энергии, серьезные и длительные перегрузки в боях на вертикалях, испытания после войны «медными трубами» отразились на здоровье Ивана Никитовича: у него появились проблемы с носоглоткой, с сердцем, с почками…

Но были у него и другие проблемы.

— Часто приезжали за ним на роскошных легковых машинах (я одно время даже коллекционировала их названия), а часа в 3—4 ночи привозили домой роскошно одетые фифочки. Учиться не давали, — с неудовольствием вспоминала Вероника Николаевна.

«Конечно, Ивану мешала учиться слава, постоянные приглашения… От многих из них вполне можно было отказаться, — вспоминал Герой Советского Союза, впоследствии — генерал-лейтенант авиации, а тогда — однокашник по академии А.Ф. Ковачевич.

— Завалят тебя, Иван, — не раз говорил я ему.

Так вот он и учился, иной раз получая "два за знание, три за звание"».

Военно-воздушная краснознаменная академия давала полноценные для вуза своего времени знания. Здесь были собраны лучшие преподавательские силы РККА, а с 1946 года — Советской армии. Среди преподавателей выделялись полковник Г.И. Игнациус, первым в академии защитивший диссертацию на соискание ученой степени кандидата технических наук (тема — «Бомбометание с пикирования»), генерал-лейтенант А.А. Самойло, генерал-майор А.С. Колесов, полковники Л.И. Агеев, А.И. Ершов, А.В. Тарбеев, подполковник Б.Г. Ратц…

В наборе дисциплин были стандартные предметы: общественные дисциплины, общая тактика, тактика ВВС, оперативное искусство, военная география, история войн, тыл ВВС, военная администрация, служба связи, аэрофотослужба. По большинству предметов Кожедуб имел оценку «хорошо», а по оперативному искусству, службе связи и аэрофотослужбе — «отлично».

Правда, была одна «тройка», выставленная в 1-м семестре за… тактику ВВС! Надо было быть очень смелым и принципиальным преподавателем, чтобы поставить такую оценку по этому предмету трижды Герою, одному из лучших военных летчиков страны, применявшему и создававшему эту самую тактику в сложнейших боевых условиях.

Иван отличался выразительным языком, начитанностью и литературной образованностью, чем во многом был обязан и Веронике Николаевне. Еще в первый год после женитьбы, ужаснувшись его русским языком, она заставила его перечесть десятки «школьных» книг — Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Достоевского, Толстого, Чехова, Маяковского, Шолохова, Фадеева. Некоторые из них, например комедию Гоголя «Ревизор», они прочли вместе, поделив роли.

— Никогда я столько не смеялась, как при домашнем чтении «Ревизора». Ивану особенно удавался конечно же городничий, — вспоминала позднее Вероника Николаевна.

— Во время учебы в академии Ивана ставили знаменосцем на парадах. Это было незабываемо: прямо цирк, — смеялась жена. — В центре — Иван, а ассистенты — дважды Герои, высокорослый и мощный Дмитрий Глинка и крошечный герой-штурмовик Талгат Бегельдинов.

Здесь, в академии, для Ивана Никитовича как для летчика произошло историческое событие: он освоил принципиально новый для себя тип самолета, только что появившийся реактивный Як-17. Впервые поднять в воздух эту машину ему довелось на летной практике в июле 1948 года. Тем летом он выполнил семь коротких (по 5—12 минут) полетов.