Крабы-убийцы

— Боже мой! — Ларсен вытаращил глаза, на мгновение ему показалось, что боль от стенокардии нарушила его умственные способности. Затем он понял, что ему не мерещится. Краб действительно был фута четыре в поперечнике. Но не его огромные размеры и щелкающие клешни заставили Ларсена схватиться за перила. Причиной тому был взгляд крошечных немигающих глаз существа, поблескивающих в свете масляных ламп. Это и кое-что еще, чего капитан после многих лет тралового промысла не мог объяснить. Было в крабе нечто зловещее. Полное отсутствие страха. Обычно эти ракообразные пытались скрыться при приближении человека. Но этот не стал. Он пытался двигаться в сторону зевак, и лишь тяжелая сеть удерживала его. Краб сердито шипел.

— Это чудовище, капитан.

Ларсен не ответил. Говорить было нечего. Достаточно было посмотреть на существо.

— Нам выбросить его в море, сэр?

Ол Ларсен замешкался с ответом.

— Нет. — Он медленно обвел взглядом матросов. — Мы заберем его с собой. Осторожно перенесите его в сеть поменьше и подвесьте за кормой. Завтра к этому времени мы будем в Нарвике.

Ларсен вернулся на свою койку, но спать не стал. Несмотря на холод, его прошиб пот. Капитан подумал о том, чтобы передать радиограмму в Нарвик, хотя проку от этого будет мало. Через двадцать четыре часа рыболовные власти увидят все своими глазами.

Ларсен вспомнил, как несколько месяцев назад в водах Вадсо в трал им тоже попался краб. Они привезли существо c собой. Оно весило двенадцать с половиной фунтов и было около ярда в поперечнике. Трал зацепил его на глубине в двести семьдесят футов, что было объявлено рекордом. Возможно, сейчас этот краб находится в каком-нибудь музее. О том случае быстро забыли.

Ларсен знал, что его краб — крупнее, но радости при этом не испытывал. Это ракообразное не было многолетним обитателем морского дна, разросшимся до гигантских размеров. Оно появилось на свет совсем недавно. Будто в планы природы закралась ужасная ошибка.

Неожиданно старый капитан вскрикнул от новой волны острой боли, пронзившей грудь. Его мучительный крик был заглушен ревом волн, бьющихся о борт траулера.

Ларсен попытался сесть. Нужно послать радиограмму в Нарвик. Власти должны знать. Шансы, что он сможет изложить факты, вернувшись в гавань, были крайне малы. На команду положиться нельзя, по крайней мере в деле такой важности.

На мгновение он замер, тщетно надеясь, что боль в груди отступит, и молясь, чтобы жизнь не оставляла его еще несколько минут.

Молитвы капитана Ларсена не были услышаны, красная пелена перед глазами превратилась в кромешную тьму, и он упал на койку. Его тело содрогнулось в страшной конвульсии и замерло.

На рассвете молодой матрос стал отчаянно колотить в дверь каюты. Через несколько секунд, не боясь гнева старика, он вошел и в ужасе уставился на второй за последнюю пару часов труп. В панике матрос выбежал обратно на палубу, зовя на помощь.

Мужчины, собравшиеся на корме, повернулись на крик, их обветренные лица были неестественно бледными. Тихо переговариваясь, они с опаской поглядывали на траловую сеть и окровавленную человеческую ногу, лежащую рядом.

Рыбаки пришли к выводу, что это нога Олсена, потому что того нигде не было видно. Матрос, которому было поручено переместить гигантского краба в другую сеть, исчез. Как и сам краб.

Спустя неделю капитан Ларсен был похоронен в море по семейной традиции. Его тело, вместе с информацией, которую он намеревался передать нарвикским властям, навсегда упокоилось в морских глубинах.

1

Подводный мир Большого Барьерного рифа в Австралии — это потрясающий комплекс кораллов и океанической жизни. Темно-синяя вода настолько чиста, что с лодки можно разглядеть находящийся на стопятидесятифутовой глубине сказочный лес коралловых кустов, отливающих синим, красным и зеленым цветом, между ветвями которых снуют, словно стаи птиц, рыбы. Тем не менее среди всего этого великолепия ведется вечная борьба за выживание. Хищники постоянно охотятся за добычей, слабые бегут от сильных, прячутся в надежде выжить, и, пожалуй, лишь большая белая акула обладает полной неуязвимостью. В восьмидесяти милях от Маккая, у побережья Квинсленда, лежит Хэйман. Это один из небольшой группы островов, включающих Брамтон, Линдеман, Лонг, Саус-Молл и Дэйдрим. Хэйман — это приземистый холмистый остров, где рыжевато-коричневая трава саванны перемежается с эвкалиптами, однако он, в отличие от своих соседей, лишен величественных гранитных скал и лесистых склонов. Покрытые расщелинами утесы и поросшие лишайником прибрежные скалы скрыты непролазной растительностью и зелеными соснами, глядящими на обширные пляжи, коралловые отмели и неожиданные впадины. Воды у берега кишат акулами, что требует постоянного присутствия вертолетных патрулей, предупреждающих купальщиков и серферов о появлении этих самых смертоносных хищников, известных человеку.