Краденая невеста

– Да, дочка. Он твой жених и будущий муж. Привыкай, что его воля для тебя закон. Шамиль ясно дал понять, что в ближайшие дни перед свадьбой намерен проводить с тобой как можно больше времени.

– Да, мам. Конечно. Я буду готова.

Внутри будто все обрывается.

Отправляюсь назад. В свою комнату.

Муж. Господин. Почти как хозяин!

Именно от этого я и хотела сбежать, мечтая получить профессию и стать самостоятельной!

Сама не замечаю, как сжимаю белоснежный бутон в вазе.

И… Пальцы натыкаются на клочок бумаги. Записка?

« Не знал, какие ты любишь цветы. Решил выбрать все. Хочу знать, что ты любишь. Во всем. Готовься к свадьбе, Саида! И думай обо мне, когда ложишься спать. Ты моя невеста! И наша свадьба будет самой роскошной! Подумай, какой ты ее хочешь. Я исполню все твои желания!»

Бумага обжигает пальцы.

Вот даже думать не надо! Это точно не послание от Шамиля!

* * *

Давид.

– Я не возьму от тебя этих денег.

Засовываю руки в карманы, поднимаясь.

Ноздри раздуваются, как бешеные.

Один взгляд на него, а так и слышу уже, как эта челюсть скрипит, ломаясь, под моим кулаком.

А нос впечатывается прямо в череп! Одним четким и выверенным ударом!

Что он успел?

Что, сука, себе позволил и позволял раньше, кроме того недопоцелуя, свидетелем которого я вчера стал? Даже не знаю, каким чудом мне удалось сдержаться от убийства!

Но искушение слишком сильно.

Особенно, когда он рядом.

Особенно, в моем кабинете и без свидетелей!

Сжимаю кулаки.

Отхожу в сторону. К окну.

– Не возьму, Сабуров. Убери все со стола.

– Это долг Азура. Какая разница, кто его отдаст? Я или он?

– Есть. Есть разница, Сабуров. Ты ничего мне не должен в плане финансов. Здесь ты ничего у меня не брал. И спрашивать я буду с того, кто на самом деле должен!

– Давид. Конечно, у тебя нет времени следить за такими новостями, я понимаю. Но мы уже почти семья. Вчера состоялась помолвка. Моя. И дочери Азура.

Вспыхиваю от ярости.

Сабуров мне не должен. Он ничего. Ничего моего не брал! И не возьмет! Потому что Саида принадлежит мне! Каждым вздохом своим принадлежит! Уверен, что и каждой мыслью!

Так или иначе, она будет моей. Силой. Войной. Землетрясением! Любыми средствами!

Только силой я пока не хочу. Хочу, чтобы сама поняла. Осознала Признала. Позвонила мне, наконец, с этим проклятым, чертовым «да», которое на самом деле давно мне сказала!

Еще тогда. В парке! Первым же взглядом!

Бросаю быстрый взгляд на телефон. Можно и не звонить. Это необязательно. Хватит и одного короткого сообщения. Пусть даже без текста. Обыкновенного. Пустого.

Палец, например, сам случайно нажал на мой номер.

Не поверю, что она не вертит с самого утра свой телефон в руках!

Усмехаюсь, когда представляю себе ее лицо. Когда она увидела цветы. Я завалил ими весь дом. И ее завалю. Цветами. Драгоценностями. Ласками…. Так завалю, что звезды будут сыпаться из глаз!

– Так что мы теперь, считай, семья, – бубнит что-то Сабуров на заднем плане. – Одно целое. Неважно, кто вернет тебе долг. Он или я.

– Убери со стола, Шамиль, – рычу сквозь сжатые зубы.

– Послушай. Давид.

Начинает мельтешить. Расхаживать! Бесит! Сам не понимает, как сильно сейчас нарывается! У него явно слишком много лишних частей тела! Например, ноги. И рот, который можно вырезать. И мозги. На стенах они, пожалуй, будут смотреться лучше!

– Я знаю. Знаю, что в правилах Багировых расправляться и за меньшее. Страшно расправляться. И я признаю эти правила. В этом есть логика. Предателей нужно уничтожать. Здесь согласен! Но. Прошу тебя! Сделай исключение! Азур служил тебе многие годы. Преданно служил. Верой и правдой. Он не предатель. И не вор. Он просто запутался. И… Если уж откровенно, то после того, что ты сделал с его дочерью…

– Молчи!

Еле сдерживаюсь, чтоб не ударить кулаком по столу.

О дочерях мне он говорить будет!

Это он! Он посмел прикоснуться к той, что ему не принадлежит! За одно это пальцы пора бы переломать. А после выдернуть.

– Хотя…

Протираю лицо рукой.

– У меня есть встречное предложение, Шамиль. Убираешь деньги. И себя из моего кабинета. Из города. Из страны. Уезжаешь в свою Европу и занимаешься своим бизнесом. Один, Сабуров. О родстве с Алиевыми забудь.

– Это оскорбление, Давид, – он бледнеет.

Явно от бешенства и ярости, не от страха.

– Ты не вправе распоряжаться и решать….

– Я что? Распоряжаюсь? Я делаю хорошее предложение, Шамиль. Ты же годы живешь в Европе и здесь не показываешься. Чего ж тебе не живется, а? Обязательно нужно влезть, куда тебя не просят!

– Ты оскорбляешь и меня и мою… Постой! Ты ведь не из-за того, что на Азуре и его семье сейчас может появиться черная метка, да? Ты… Ты и Саиду хочешь себе присвоить?

Ого!

Его руки натурально сжимаются в кулаки!

Скоро я прослыву драчуном. Что-то часто приходится разминаться в последнее время. И совсем не в зале!

Что ж. Дай. Дай мне повод начистить тебе морду! Напади первым!

– Почему присвоить?

Запрокидываю голову, смеряя его оценивающим взглядом с ног до головы.

– Я собираюсь на ней жениться. А с долгом как-нибудь разберемся. По-семейному. Тебе лучше уйти с дороги, Шамиль.

– Бред.

Его голос дрожит. Звенит от ярости.