Край Ветров: некроманс

— Предохранитель, значит, сгорел, — рассмеялся Камориль Тар-Йер, владелец третьего глаза и прочих интересных черт лица и характера, — рано, рано! Еще даже остальные шесть не разглядел, а уже вырубился… Эх, молодо-зелено, детеныши человеческие. Ну, да ладно.

Он встал, взял паренька на руки и вышел из подвала во двор. Людей вокруг не наблюдалось, и даже никакой счастливец не курил на балконе.

— Кыс-кыс-кыс, — позвал Камориль.

Земля под его ногами зашевелилась и ему пришлось отойти в сторону. Бугры стали появляться еще в нескольких местах двора, штук девять общим счетом.

Первый мертвый кот выполз из земли и бодро подбежал к ногам Камориль, стал ластиться и тыкаться мордой в голенища лаковых сапог.

— Тише, тише, ты же грязный…

Камориль держал мальчика на руках и терпеливо ждал, пока все девять животных выберутся на свет. Один за другим скелеты кошек и котов, на некоторых из которых еще сохранилась шерсть, подбегали к ногам Камориль Тар-Йер и беззвучно открывали рты, прося еды и ласки.

— В демона-кота — стройсь!

Животные послушались неохотно. Все-таки больше, чем стать восточным демоном-котом, им хотелось именно ласки и еды.

Огромный костяной зверь принял на спину поклажу в виде связанного и бессознательного мальчика, и, получив несколько поглаживаний от хозяина, понес в ночь, в мрачный особняк Камориль Тар-Йер, совершенно черный снаружи и даже кое-где внутри.

Я проснулся на рассвете, что со мной бывает редко. Наверное, рано спать лег… Первым, что я узрел, был чужой потолок с затейливой лепниной в виде стилизованных черепков, скелетиков, летучих мышек и прочей убийственно милой ерунды. Потом я глянул налево и обнаружил довольную рожу спящего Тар-Йер, одетого в черную шелковую пижаму с золотыми гробиками, лопатками и надгробиями.

Это ж сколько мы вчера выпили? И зачем?

Говорил я себе, не напиваться с Камориль, это опасно и чревато, он-то славный парень, но может и противоестественное сотворить, начиная с детских шуточек типа выбритых бровей и заканчивая уголовно наказуемыми шалостями разной степени извращенности. Меня он, конечно, еще не трогал, — то ли бережет целостность организма для грядущих опытов, то ли боится беспощадной и не менее интересной мести, но, в любом случае, нагло врет, что испытывает ко мне нежные чувства, а оттого ему меня жалко. А вот Орту, покуда тот еще был жив, хорошо досталось… Он бы и остался жив по сей день, если б не крутил романов направо и налево. А Камориль парень ревнивый и, стоит признать, справедливый. По-своему. К тому же, собственник еще тот. А, да. Я же уже сказал, что он предпочитает мужчин? Или это и так понятно? Вообще-то, он не то чтобы совсем ненормальный, просто он уже совсем не человек. В нем от гендерных стереотипов ничего нет, людскую мораль он послал в лес, и существует так, как сам того пожелает. Даже его тело уже не располагает к каким-либо ограничениям. Кажется. В свое время он слился с каким-то пауком (паучихой?), как — мне не известно, и с тех пор опасен для своих любовников вдвойне.

Кстати, слияние с пауком имело так же свои… эстетические последствия. Кроме нескольких затянутых кожей глаз на лбу и дополнительного сустава в каждый свой длинный палец, Камориль получил «осиную» талию, тоже что-то навроде сустава, полностью покрытого хитиновым панцирем. Этакий пожизненный корсет, защищающий его печенки и прочие потроха.

Я иногда прозреваю и заново удивляюсь: какое же он чудовище! Еще хуже меня.

Кстати, мое мировоззрение и понимание «достойного» тоже многим может показаться странным. Я ни разу не маргинал и не бунтарь, но порою то, как я себя веду, вызывает у людей непонимание, а поступки мои кажутся нелогичными, неверными и даже чудными. Хоть я и стараюсь вести себя наиболее адекватным образом. В общем, я не изгой никакой и не отщепенец, я просто другой немного. Что, буду откровенен, весьма печально: быть посередке между фриками и нормальными людьми еще хуже, чем принадлежать к какой-либо из сторон.

Пока я «щелкал клювом», то есть рассматривал Тар-Йер и думал о превратностях его судьбы и своей заодно, некромант успел проснуться и жутко обрадоваться моему наличию на таком небольшом расстоянии. Он проворно заключил меня в объятия, перевил свои ноги с моими и замурлыкал:

— Мйар Вирамайна, какие сумасшедшие грезы одолевают меня этим ослепительным весенним утром…

— У-уйди, гад, — стал брыкаться я. — Напоил и теперь хочет сожрать! Знаю я тебя!

— Но ведь тебе было хорошо, — Камориль и не думал меня отпускать. — Ты спал и не видел снов, сладкий мой Вирамайна Мйар…

— Да я от той хрени вообще ничего не видел, у меня в глазах троилось! Настойка тринадцати трав, говоришь? Десять я разобрал, а что за еще три?

— Ну что за три, что за три… Солнечный укроп — раз…

— Солнечный укроп!!! Это же наркотик!!!

— Троллий чистотел — два…

— Троллий чистотел!!!

— Укроп, между прочим, не наркотик, а слабый антисептик, ну, и зависимость — это всего-то побочный эффект…

— А третье что?

— А третье…

— Ну?..

— Немного экстракта морковки аналитической…

— Афродизиак!