Край Ветров: Пироманс

— Повезло… — протянула Никс. — Может быть. Но… слушай. Если тебе со мной повезло, это значит, что скоро случится что-то ровно настолько же плохое, насколько хорошим получилось везение.

Тиха недоверчиво сощурился:

— Так уж случится.

— Я не вру.

— Ну, не знаю. Место в самом деле стоит того, чтобы там побывать.

Почему-то ему верилось. Никс понимала, что не время для каких-то глупых приключений или прогулок, но любопытство со страшной неумолимостью пересиливало.

— Ладно, — она обреченно вздохнула. — Куда мы будем гулять?

Тиха вынул руки из карманов и поднял на плечо рюкзак:

— Пойдем, покажу.

— Машину-то заглуши.

— Точно-точно.

Никс подняла с лавки выданную ей Ирвис сумку, проверила, нет ли сообщений на трофейном телефоне. Тиха уже захлопнул дверцу минивэна и ждал ее рядом.

— Ну, идем? — нетерпеливо переспросил он.

— Да идем, идем, — улыбнулась Никс, щелкая пальцами и призывая магический огонек.

Тиха включил фонарь и двинулся вперед, между деревьями, почему-то не провалившись в снег по макушку сразу же. Никс последовала за ним.

Так они шли не более двух минут, скоро выбравшись на каменистую тропку, каким-то чудом не занесенную снегом.

— И все-таки, куда мы идем? — снова спросила Никс.

— Скоро увидишь, — пообещал Тиха. — Тут очень недалеко.

Весь путь действительно занял у них не больше пяти минут. Никс уже давно бы потерялась в этом одинаковом ночном лесу, но Тиха шел уверенно, и вскоре они выбрались на широкую просеку, которая, в свою очередь, вывела их к каменным ступеням, притаившимся между елей.

— Идем, — повторил Тиха.

Никс стала подниматься следом за ним, оглядываясь. Ей казалось, что разлапистые голубые ели смотрят на нее с укором, усталые и печальные.

— А животные тут какие-то водятся? — спросила Никс.

— Ну, волки, наверное, есть, какие-нибудь зайцы с медведями, — беззаботно ответил Тиха, стряхивая с куртки понабравшийся на нее снег. — Мы почти пришли.

Лестница окончилась длинной площадкой, упирающейся в скалу и окруженной густой еловой стеной. В скале имелись деревянные ворота, а над ними — запорошенный снегом символ, выдолбленный в скале, сейчас почти неразличимый.

— Что это? — спросила Никс.

— Это — заброшенный храм Потерянного, — ответил Тиха.

Никс поежилась:

— Ты предлагаешь туда войти?

— Да.

— Но нам нельзя входить в храмы Потерянного, — Никс покачала головой. — Я ни разу ни в одном не была.

— Вам — элементалистам огня? — переспросил Тиха.

Никс кивнула.

— Почему?

— Не знаю. Нельзя и все. Табу.

— Может, это из-за Пламени Самоубийц? — предположил Тиха. — Вообще, если серьезно, на деле за храмом присматривают как за одним из исторически значимых мест, но сейчас там, скорее всего, никого нет. Так что — это твой шанс. Если ты, конечно, не боишься.

Никс не боялась. Она предполагала, что Пламя Самоубийц может не иметь никаких магических свойств и быть лишь искусно сконструированным механическим фокусом, и именно поэтому к нему не допускаются элементалисты огня.

Никс глянула вверх: над скалой бурлило темное небо, из которого сыпался мелкий снег.

— Пойдем, — сказала она. — Не думаю, что я — первый огонек, преступивший этот запрет.

— Резонно. А заброшенный этот храм потому, что прихожан нет, — стал разъяснять Тиха, когда они двинулись к воротам. — А так — один из интереснейших, ввиду особенностей местности.

Тихомир потянул на себя большое железное кольцо, распахивая тяжелые двери. Из открывшегося проема вместе с ветром дунуло светом и теплом.

Пройдя внутрь следом за Тихой, Никс стала оглядываться: не слишком высокий потолок, грубая каменная кладка, хотя помещение достаточно просторное. Зал — круглый, сиденья из каменных блоков расположены дугами вокруг цилиндрического постамента. На нем в широкой (метра два в диаметре) металлической чаше горит священное Пламя Самоубийц: желто-красные языки огня высотой в человеческий рост, переплетающиеся, перетекающие друг в друга, образующие сложный пространственный многоугольник. Они выглядели магически структурированными и возникали будто бы из ничего, но Никс не почувствовала никакого профильного волшебства.

В храме было гулко, тихо и слышно только, как потрескивает огонь и капает вода где-то вдалеке.

— Так вот оно какое, — проговорила Никс, глядя на Пламя Самоубийц.

— Не впечатляет? — спросил Тиха. — Что ж, давай его обойдем.

Они двинулись по дорожке между каменными сидениями. К самому Пламени подходить не стали — Никс, хоть и предполагала, что ей, скорее всего, ничего не будет, все-таки не хотела проверять правдивость легенды о всепожирающем огне Потерянного. Тиха в своей зимней дутой куртке так и вовсе вспотел, и оттого он ненадолго остановился, чтобы снять куртку и свитер и остаться в майке.

Когда они обошли Пламя Самоубийц по кругу, то увидели в стене несколько открытых проходов. Не раздумывая, Тиха направился к самому левому. Никс последовала за ним, и вот уже они спускались по закругляющейся лестнице куда-то в темноту, закончившуюся через три пролета совершенно внезапно.