Крайняя мера

Несмотря на близкое знакомство, Джек по-прежнему находился под влиянием яркой личности Кейтсби. Когда Роберт с кем-то разговаривал, казалось, что для Кейтсби собеседник является самым важным человеком на свете. Он умел завоевывать сердца людей, которые с немым обожанием слушали, как он в своих речах поносит короля, и доходили до состояния безумия, охваченные праведным гневом, направленным против монарха и его главного министра Роберта Сесила. Вот и сейчас Кейтсби устроил одно из блистательных представлений, которые Джек многократно наблюдал и всякий раз, несмотря на присущий ему цинизм, ощущал на себе их завораживающее действие. На какое-то мгновение присутствующие избавились от вгрызшегося в душу страха, который управлял каждым их шагом и вздохом.

— Есть ли у нас надежда? Нет! — Роберт выплюнул последнее слово словно косточку от кислой вишни. — До тех пор, пока Роберт Сесил отравляет ядом слух государя, обращая его благие намерения в ненависть, направленную на нас. Надежды нет, если только мы не сотворим ее сами!

До восшествия на престол король Яков I относился к католикам благосклонно. Его супруга также была католичкой. Сесила, главного советника его величества, обвиняли в том, что он настраивает короля против католиков, а сам в это время заигрывает с испанцами.

Католики нуждались в магической силе Кейтсби. При одном воспоминании о туннеле по телу Джека поползли мурашки, а мышцы свело судорогой. А ведь дело казалось совсем простым. Требовалось лишь раздобыть лошадь, прокопать туннель до самой палаты лордов и подложить порох. Но не прошли они и шести футов под землей, как стали задыхаться от нехватки воздуха. Пот тек градом, образуя под ногами соленую липкую грязь. Они едва протискивались через узкий ход, а когда свеча оплыла и погасла, остались в душной темноте, охваченные парализующим рассудок ужасом. Руки, державшие кирки и лопаты, шевелились с трудом, и каждый шаг вперед стоил нечеловеческих усилий, отдаваясь болью во всем теле. Бороды, волосы и рты покрылись коркой грязи, въевшейся в кожу. Мужчины чувствовали, как пыль оседает в легких. Выбравшись наружу, они еще долго ощущали отвратительный привкус во рту и задыхались от мучительного кашля, сопровождаемого рвотой с желтой пеной. Когда после титанических трудов заговорщики добрались до фундамента, они обезумели от боли и от страха, что мягкая, рыхлая земля обрушится и похоронит всех заживо. Слабые удары землекопов натыкались на древние камни и отскакивали от них. Все страшно устали. Когда-нибудь им понадобятся деньги, оружие, доспехи, но сейчас нужнее всего грубая физическая сила, и есть надежда, что два новых заговорщика ее умножат.

Закончив речь эффектным жестом, Кейтсби сел за стол и залпом осушил стоящую перед ним кружку. За что бы Роберт ни брался, он делал это так, как будто жить ему осталось полчаса и за это время нужно постигнуть всю земную премудрость. Кейтсби напоминал метеор в темном небе, и Джек часто задумывался, долго ли он сможет озарять своим светом небосклон, пока не рухнет на землю.

— Хорошо сказано, Робин. — Джек подошел к другу и взял его за руку, а тот рухнул на табурет с видом человека, выполнившего тяжкую работу, которая отняла все жизненные силы.

Кейтсби взглянул на старого приятеля с ласковой улыбкой, от которой на душе у Джека сразу потеплело.

— Надеюсь, что хорошо, вот только одними словами делу не поможешь..

— У нас есть план, правда?

— Есть, — ответил Кейтсби, — и очень многие захотят помешать его успешному осуществлению. Их нужно остановить, Джек, раздавить, словно ядовитую тварь.

На словах убивать легко, не труднее, чем растоптать насекомое. Однако все выглядит по-другому, когда вонзаешь стальной клинок в живую плоть, слышишь предсмертный крик, чувствуешь на лице слабеющее дыхание и видишь затуманенный смертью взгляд.

Райт пожал руки двум новобранцам, Уинтеру и Гранту, и извинился перед ними. Оба мужчины были хорошо одеты и, по-видимому, богаты. Однако они имели унылый вид и выглядели старше своих лет. Джек в душе надеялся, что физические возможности новых заговорщиков окажутся более впечатляющими, чем их вялые манеры. Присутствие священника нервировало Джека и делало собрание похожим на мессу. Священники подвергались всяческим гонениям и скрывались по домам у прихожан. В случае поимки им грозила дыба и страшные пытки, при которых вырывали живьем внутренности. Та же участь ждала тех, кто их укрывал.

Джек крадучись вышел из таверны и всем телом почувствовал обжигающие порывы ветра, проникающие под широкий плащ. Привычным движением он положил руку на эфес шпаги. Холодное дыхание ветра покажется слабее укуса комара, если они сделают неверный ход в этой карточной игре.

Глава 2

Найдется ли на свете человек, которого Лондон оставит равнодушным?