Крах иллюзий. Каждому своё. Книги первая и вторая

– Сначала сходи за водой! – Дилара протянула ему пустой пластиковый баллон. – Обувь ты всё равно уже промочил. Пока будешь отдыхать, высохнет возле печки. Черпать воду из-под ног медики запретили, она снизу поступает, а там трупы затоплены!

Пришлось возвращаться на станцию. Чтобы не стоять в ставшей ещё более длинной очереди за водой, Антон обратился к людям. Он заявил, что обязанности главного инженера заставляют его работать постоянно, и он не располагает временем стоять в очереди. Особенно теперь, когда ему необходимо чинить вышедшие из строя скафандры. В очереди нашлись недовольные таким использованием служебного положения в личных целях, но в итоге Антона пропустили. Он набрал воды, про себя отметив, что без электричества артезианская скважина перестанет давать воду, и направился обратно. Мысль о том, что у Порфирьева с Петровичем есть какой-то план, не давала ему покоя. Овечкин пробирался по платформе ко входу в тоннель и разглядывал полутёмные вагоны, заполненные обитателями с детьми. Смрад, доносившийся изнутри ранее, смешался с вонью остального воздуха и ощущался уже не так остро. Даже постоянный детский плач словно стал тише и глуше, войдя в привычку. Вместо звона в ушах теперь он вызывал гул. Этот гул глухо и тяжело бил в барабанные перепонки почему-то изнутри, неожиданно превращаясь в тихое рычание Порфирьева:

– На самом деле все они неминуемо погибнут. Они были обречены с самого начала…

Внезапно Антон ощутил острую боль в желудке, голова закружилась, в глазах всё помутнело, расплываясь до неузнаваемости, и он рухнул на колени, скрученный приступом сухой рвоты. Голову пронзило, словно раскалённым ломом, мозг бросило в жар, и дышать стало тяжело, словно на станции вновь заканчивался кислород. Он застонал, пытаясь непослушными руками нащупать пол, но скованное болью сознание потеряло контроль над конечностями. То голова, то лёгкие, то желудок, то всё сразу испытывали спазмы, сменяющиеся приступами рвоты и лихорадкой. Кости ломило, суставы ныли зудящей болью, мышцы отзывались резью на каждое движение, будто были утыканы иглами. В какой-то момент Овечкин понял, что находится не на платформе, а в медпункте, где-то на полу, и над ним склонились фельдшер с педиатром. Потом его опять накрыло жаром и приступами тошноты, и перед глазами стояла сплошная муть, сквозь которую кто-то вливал ему в рот воду, голосом Дилары требуя, чтобы он пил. Жестокая ломка продолжалась несколько часов, после чего Антону стало легче, и вымотанный организм провалился в сон, больше похожий на затяжной обморок.

День пятый

Очнулся он на полу слесарки. Рядом то ли спал, то ли лежал без сознания молодой техник, чуть дальше обнаружился пожарный. Он тоже лежал на какой-то грязной упаковочной бумаге, но его глаза были открыты.

– Что… – Антон облизал пересохшие губы, – …со мной? Мы облучились, да?.. Я умру?..

– Обязательно! – сзади раздался рык Порфирьева, и Антон попытался повернуть голову. Каждую клетку тела ломило нещадно, и движение пришлось прекратить. – Ты умрёшь однозначно! – Амбал навис над ним с нарочито злобной рожей. – Но, к сожалению, не сейчас! На этот раз ты выживешь, хоть и не заслужил! У вас отравление продуктами распада, побочный эффект антирада. Интоксикация, если короче. Это пройдёт.

Здоровяк вышел, и пожарный посоветовал Антону спать, сказал, так отравление пройдет быстрее. Антон закрыл глаза, пытаясь вспомнить всё, что когда-то читал об антираде. Сложный химический препарат, состоящий из нескольких передовых компонентов. В результате их воздействия организм на определенное время приобретает способность сопротивляться радиации. Какая-то часть живых клеток поглощает ионизирующее излучение, не пропуская его дальше. Потом клетки разрушаются, и организм начинает отторгать продукты их распада. Этот процесс очень токсичен и без специализированного медицинского вмешательства может привести к отравлению. Что и произошло. Ну, или как-то так… Антон не был уверен в том, что запомнил всё правильно, но теперь уже всё равно… Он вновь провалился в тяжёлый сон, сопровождающийся жгучей мышечной болью.