Крах иллюзий. Каждому своё. Книги первая и вторая

Кристина согласно кивнула, и она вошла в помещение биорегенераторов, закрывая за собой дверь. Две минуты ушло на то, чтобы разобраться, где здесь запускается процедура дезинфекции, после чего Ингеборга наконец-то добралась до врачебного кабинета. Пара блюд, накрытых сервировочными куполами, ждали её на столе рядом с опустошёнными тарелками подруг. Все конечно же давно остыло, но после пяти суток, проведённых на полуфабрикатах в режиме жёсткой экономии, холодная пища из ресторана показалась невиданно вкусной. Расправиться с обедом получилось как-то слишком быстро, и Ингеборга потянулась за стоящей здесь же маленькой бутылочкой питьевой воды. Надо было есть помедленнее, все равно в операционной идет кварцевание. Она обеспокоенно прислушалась. Если в процессе биорегенерации возникнут осложнения, искусственный интеллект должен подать звуковой сигнал. Пока всё было тихо, но лучше иметь в этом больше уверенности. Вообще есть специальные профессиональные приложения для персонального коммуникатора, позволяющие лечащему врачу принимать данные с биорегенератора. Но для сопряжения больничного оборудования с личным устройством требуется разрешение главврача и соответствующий допуск к больничной сети. Судя по всему, главврач здесь она, и она же администратор местной медицинской сети, так что разрешение и допуск можно получить самой у себя. Как только закончится кварцевание, она этим займётся.

Её взгляд упал на сложенные в углу вещи. Где-то у неё была мини-гарнитура для беспроводной связи с коммуникатором. Это удобно, чтобы не смотреть на руку всякий раз, когда медицинское оборудование присылает оповещение, не требующее реакции. Например, что до окончания сеанса той или иной процедуры осталось пять минут. Особенно актуально, если речь идет не о биорегенерации, а о чём-то гораздо менее сложном. Но Ингеборга не помнила, бросила она гарнитуру в сумку или нет. Сборы были очень спешные. Девушка подошла к сумке и принялась осматривать содержимое. Несмотря на заверения производителей о непромокаемости новых суперсовременных замков-молний, лежащие в самом верху тряпки всё-таки были мокрые. Если это раствор для дезактивации, которым проводят очистку от радиоактивной грязи, то ещё ладно. Можно отстирать в другом химрастворе. Должна же в отеле быть химчистка. А вот если это растаявший радиоактивный снег, то всё может быть хуже. Ингеборга взяла оставленный солдатом счётчик Гейгера и провела над вещами. Вроде фон нормальный.

Она начала быстро перебирать тряпки в поисках гарнитуры и внезапно наткнулась на незнакомый свёрток, лежащий на самом дне. Небольшой брезентовый свёрток был точно не её, у неё такого не имелось, но что-то знакомое в нем… Точно! Почти такой же свёрток она спрятала под фильтровентиляционной установкой по приказу Порфирьева. Так вот почему люк в тамбур оказался закрыт! В тот момент она успела испугаться… А ведь капитан затворял за ней люк каждый раз… Девушка торопливо расстегнула чемоданы подруг и разгребла вещи. Похожие свёртки обнаружились на дне каждого из них. Мгновение она неподвижно размышляла, вспоминая последний жест Порфирьева, обращённый к ней в шлюзе «Подземстроя», после чего достала оба брезентовых свертка. Догадаться, что в них лежит, по характерной тяжести было несложно. Ингеборга спрятала всё у себя в сумке, аккуратно застегнула чемоданы и поспешила в приёмный покой. Там царило приподнятое настроение, и Светлана с порога сообщила ей, что Олег все разминировал, и скважину сейчас заводят в шлюз. Подруга обменялась улыбками с Кареном, тот несколько секунд вслушивался в радиоэфир, потом удовлетворённо кивнул и устало произнес:

– Скважина в лифте. С тех пор как мы добрались сюда, сейчас впервые можно сказать, что шансы на выживание перестали быть призрачными.

Месяц спустя