Крах империи евреев

Ганс II Фуггер стал истинным основателем семейного богатства благодаря торговле пряностями, шелками и сукнами. Его сыновья Андреас и Якоб начали заниматься делами отца сразу же, как только научились пересчитывать золотые монеты и составлять векселя. От них пошли две семейные ветви, которые отличались друг от друга своими гербами.

Андреас (1388–1457) стал главой ветви, называвшейся «Fugger vom Reh» («Козьи Фуггеры»). У «Козьих Фуггеров» гербом была золотая лань на лазурном поле. В 1452 году он получил дворянство и основал процветающие заведения в Антверпене и Венеции. Из двух братьев он, по всей видимости, был самым одаренным и энергичным. К несчастью, его потомство пресеклось в следующем поколении, разорившись на слишком рискованных кредитах. От младшего брата Якоба происходила ветвь «Fugger vom der Lilie» («Фуггеры Лилии»), ставшая и некоторой степени для эпохи Возрождения тем, чем были Ротшильды для XIX века. У «Фуггеров Лилии» герб – две золотые лилии тоже на лазурном поле.

Первым из великих Фуггеров был Якоб I, который основал в Аугсбурге свои ткацкие мастерские и, кроме того, занялся разработкой богатейших месторождений в Тироле. Из семи его сыновей трое активно увеличивали семейное богатство: Ульрих, занимавшийся торговлей; Георг, чьи сыновья Раймунд и Антон стали продолжателями рода, и особенно Якоб II, по прозванию Богач, благодаря которому семейство Фуггеров получило международное признание и добилось политической власти.

Фуггеры – это эталон служения касте финансистов Империи, касте евреев. В истории их семьи отсутствует только период звания мытаря при войсках. Остальное все присутствует. Они начали в ремесленной гильдии, притом в ее основании, как мы с вами и разбирали в предыдущих главах. Потом занялись торговлей, исключительно левантийской торговлей. Затем перешли на государственные дела высшего порядка, например, освоение месторождений и инвестиции в промышленность. Закономерным развитием, подтверждающим нашу версию экономического развития Империи, стало основание ими финансовой сети в рамках своей компетенции и своего региона влияния.

Будучи человеком набожным, Якоб Богач несколько лет пробыл в духовном звании, однако со временем он все же поддался искушениям сего грешного мира и занял при своем брате Ульрихе то место, которое полагалось ему по семейной иерархии. Уход от духовной пищи не помешал ему при этом использовать свой шанс и связи в касте духовенства. Одним из источников обогащения Фуггеров был денежный сбор с индульгенций, есть мнение, что и сами индульгенции были запущены в оборот с их помощью и по их наущению. Кроме того, они держали на откупе чеканку ватиканской монеты.

Отказавшись от торговли пряностями, он же решительно повернулся к горному делу и организовал в небывалых еще масштабах разработку венгерских залежей серебра и меди. Эта промышленность, сочетаясь с торговлей в Индиях и банковским делом, которое Якоб Богач развернул по всей Европе, позволила придать семейному предприятию воистину международное значение.

В это же время Империя уже шаталась и расползалась под пальцами тех, кто еще пытался ее сдержать. Что касается народа, ремесленников и крестьян, то нищета их уже стала поговоркой. На этой нищете пышным цветком распустилась идея сепаратизма и поднялась волна борьбы против него. Сотнями тысяч монахов множились монастыри, полыхал красным полотнищем все искупляющий костер святой инквизиции.

Западная часть Империи была подведена под руку единого наместника – короля Испании и императора Германии Карла V. Он мечтал о единой монархии, единой семье народов, во главе которой стоял бы один светский государь и духовный отец, некий новый король-священник. Только один на весь западный мир, достойную часть мировой Великой Империи. В то время Васко-Нуньес Бальбоа водружает стяг Кастилии на берегах Дариена, Кортес – в Мексике, Писсаро – в Перу. Великая Империя расширяет свои пределы. Казалось, с такими «объединениями» земель под эгидой Испанской Короны, под рукой одного западного управителя должен был наступить мировой «глобализм» средневековья, а люди зажить счастливо, но…

Дворянство жаждало новых «рыцарских подвигов». Но червь соперничества и сепаратизма точил Империю изнутри. «Рыба гниет с головы». На этом пути всеобщего счастья Карл V встретился с соперником – королем французским, наместником галльским, главой многочисленного и не менее воинствующего французского дворянства. Оно тоже жаждало «подвигов» и воспевало доблесть «крестоносцев», которым всячески пыталось подражать. Таков смысл гражданских войн этого периода, имеющих название «итальянских», в результате которых под власть Испанского короля попал ряд земель в Северной и Средней Италии. Также, состоялся ввод войск в Нидерланды, после чего эта страна мельниц и тюльпанов пополнила собой испанские владения.