Крах конного блицкрига. Кавалерия в Первой мировой войне

В чем смысл захвата именно Вильно? С падением виленского железнодорожного узла русские фланги Северного и Западного фронтов разбрасывались в стороны и не смогли бы оказать друг другу помощи. Следовательно, окружение и последующее уничтожение 10-й русской армии проводилось бы в условиях отсутствия у русских не только резервов, но и тех войск, что могли бы деблокировать окруженные части извне. Французский генерал Камон так писал о Свенцянском прорыве: «Идея его состояла в том, чтобы при помощи кавалерийских дивизий «ущемить» три железнодорожные пути снабжения правого русского крыла в пунктах — Вильно, Молодечно и Минск, принудить таким образом корпуса правого фланга отхлынуть в беспорядке и тогда атаковать их массой, предназначенной для маневра и быстро подвезенной из Ковно к Вильне и далее» [260]

.

Таким образом, если летние операции — Риго-Шавельская, 2-я Праснышская, наступление группировки ген. А. фон Макензена с южного фаса Польши — имели целью окружение всего русского Северо-Западного фронта, то теперь перед начальником штаба Гинденбурга ген. Э. Людендорфом стояла куда более скромная задача — окружение всего одной русской армии. Столь ограниченная, по сравнению с предшествовавшими, цель новой операции явилась следствием отчаянной стойкости русских солдат и офицеров, дравшихся с превосходившим в силах и средствах врагом на протяжении пяти месяцев. Десятикратное и более превосходство противника в обеспечении боеприпасами позволило австро-германцам вытеснить русских из Польши, Галиции и Западной Литвы, нанося русским громадные потери и захватывая десятки тысяч пленных. Но ни разу победоносному неприятелю не удалось окружить и пленить ни одной русской полевой дивизии, не говоря уже о полной армии. Единственное исключение — гарнизон крепости Новогеоргиевск. И теперь, уже на исходе лета, в преддверии осенней распутицы, превращавшей болотисто-лесные районы севернее Полесья в непроходимые дебри, немцы предпринимают последнюю попытку маневра на окружение хотя бы одной-единственной армии русских, по принципу шлиффеновских «Канн».

Противостоявшая немцам 10-я русская армия ген. Е.А. Радкевича имела в своем составе всего сто десять тысяч человек. Соседи — 5-я армия ген. П.А. Плеве (55

000 чел.), 1-я армия ген. АИ. Литвинова (107 000 чел.) и 2-я армия ген. В.В. Смирнова (54 000 чел.). Таким образом, даже по общему соотношению живой силы противники имели равную численность. Впрочем, если русские имели триста тысяч штыков и сабель в четырех армиях, что раздробляло управление по сравнению с неприятелем, то немцы свели те же триста тысяч в единый кулак под руководством одного командарма. А если вспомнить германскую артиллерию и ее обеспечение боеприпасами, то становится ясно, что Гинденбург придавал Виленской операции чрезвычайно важное значение, прекрасно понимая, что близящаяся осень вскоре остановит наступательный порыв больших войсковых масс вплоть до января, когда мороз скует льдом болота и речные поймы местности. Кроме того, надо было помнить и о том, что начальник Полевого Генерального штаба ген. Э. фон Фалькенгайн начнет переброски войск с Востока во Францию, как только французы удосужатся начать наступление. Особенно значительным было преимущество немцев в пулеметах.

Соотношение сил и средств перед началом операции в четырех германских армиях севернее Полесья и пяти русских армиях Северо-Западного фронта (без учета некомплекта в частях, особенно сильного для русских) [261]

:

Немцы сосредоточили ударный кулак против стыка русских 5-й и 10-й армий, которые, вытянувшись после боев первой половины августа в одну линию, не имели за собой эшелонированных в глубину резервов. Генерал Людендорф учел все: 5-ярусская армия входила в состав новообразованного Северного фронта, а 10-я — в состав Западного. Таким образом, русским предстояло налаживать взаимодействие не только армий, но и фронтов, которые только-только были образованы и только-только получили своих главнокомандующих.

Как говорилось выше, в связи с переменами в Верховном Главнокомандовании 22 августа в Ставку прибыл император Николай II, и только теперь кадровая расстановка стала окончательно ясной. Великий князь Николай Николаевич отправлялся Наместником на Кавказ. Общее руководство оставалось за императором (Верховный Главнокомандующий с 23 августа), пожелавшим принять на себя бремя военных невзгод, а фактическое руководство стратегией и военными действиями — в руках генерала от инфантерии Михаила Васильевича Алексеева. Этот тандем верховного руководства русскими вооруженными силами просуществует до конца, до самого падения монархии. Всего через три дня, 26 августа, немцы перешли в наступление в общем направлении на Вильно — Молодечно, открыв тем самым Вильно-Свенцянскую операцию. —