Крах нацистской империи

Это донесение, обнаруженное среди прочих нацистских документов, было занесено в тот же день в журнал германских ВМС с добавлением восклицательного знака в конце. Адмиралы были удивлены точностью предсказания, сделанного английским послом. Бедный военно-морской атташе, который, подобно послу в Москве, не был допущен к секрету, добавил в своем донесении, что это «явный абсурд».

Так, должно быть, думал и Молотов. 22 мая он принял Шуленбурга, чтобы обсудить с ним различные вопросы. «Он был, как обычно, любезен, самоуверен и хорошо осведомлен», — докладывал посол в Берлине и вновь подчеркивал, что Сталин и Молотов, «два наиболее могущественных человека в Советском Союзе», изо всех сил стремятся избежать конфликта с Германией. Только в одном проницательный посол глубоко ошибался: при сложившихся обстоятельствах Молотов не мог быть «хорошо осведомлен». Однако не был осведомлен и сам посол.

Насколько плохо был осведомлен русский комиссар по иностранным делам, явствует из опубликованного 14 июня 1941 года, всего за неделю до немецкого нападения, заявления. В этот вечер Молотов пригласил Шуленбурга и вручил ему текст заявления ТАСС, которое, по словам комиссара, предполагалось вечером передать по радио, а завтра утром опубликовать в газетах. Обвинив Криппса в распространении в английской и иностранной прессе слухов о неминуемой войне между Советским Союзом и Германией, он ознакомил посла с официальным заявлением Советского правительства, которое заклеймило слухи как «очевидный абсурд… неуклюжий пропагандистский маневр сил, выступающих против Советского Союза и Германии». Далее в заявлении добавлялось:

«В советских кругах считают, что слухи о намерении Германии… предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы».

Даже недавнее передвижение немецких войск с Балкан к советской границе объявлялось в заявлении как «не имеющее касательства к советско-германским отношениям». Что касается слухов о том, будто Советский Союз собирается напасть на Германию, то они «лживые и провокационные».

Ирония заявления ТАСС усиливается двумя акциями с немецкой стороны, одна из которых была предпринята в день опубликования заявления, 15 июня, другая — на следующий день.

15 июня Риббентроп из Венеции, где он совещался с Чиано, направил секретную депешу в Будапешт, предупреждая венгерское правительство, что необходимо «принять меры по обеспечению своих границ».

«Ввиду большого сосредоточения русских войск у восточной границы Германии фюрер, вероятно, будет вынужден, самое позднее, в начале июля внести ясность в германо-русские отношения и в этой связи предъявить определенные требования».

Немцы делали намек венграм, но не своему основному союзнику. Когда на следующий день Чиано во время прогулки на гондоле по каналам Венеции спросил Риббентропа про слухи о неизбежном нападении Германии на Россию, нацистский министр иностранных дел ответил:

«Дорогой Чиано, я не могу ничего сказать, потому что каждое решение находится под замком в непроницаемой груди фюрера. Однако одно несомненно: если мы нападем на них, то Россия Сталина будет стерта с карты мира в пределах восьми недель»[116].