Крах нацистской империи

«Фюрер все еще поддерживает мысль осуществить захват Азорских островов для того, чтобы авиация дальнего действия могла действовать оттуда против США. Такая необходимость может возникнуть к осени»[133] (то есть после падения Советского Союза).

Тогда наступит очередь Соединенных Штатов. Это он дал совершенно четко понять адмиралу Редеру во время встречи с ним спустя два месяца, 25 июля, когда наступление в России развивалось полным ходом. «После восточной кампании, — записал Редер, — фюрер намеревается предпринять решительные действия против США». Но до тех пор, как подчеркивал Гитлер в беседе с шефом военно-морского флота, необходимо «избежать объявления войны Соединенным Штатам… учитывая интересы армии, которая втянута в тяжелые бои».

Редера такая позиция не удовлетворяла. В его дневниковых записях о встречах с Гитлером, с которыми можно ознакомиться в числе прочих захваченных документов, просматривается все усиливающееся нетерпение адмирала из-за тех ограничений, которые фюрер ввел для военно-морского флота. При каждой встрече с фюрером адмирал пытался переубедить его.

В начале года, а именно 4 февраля, Редер передал Гитлеру меморандум, в котором военно-морской флот выражал серьезные опасения по поводу пользы американского нейтралитета для Германии. Фактически адмиралы утверждали, что вступление Америки в войну могло бы даже оказаться «выгодным для немецких военных усилий», если Япония при этом вступит в войну на стороне стран тройственного пакта. Однако на нацистского диктатора эти доводы не произвели должного впечатления.

Редер был сильно разочарован. Битва за Атлантику в полном разгаре, а Германия ее не выигрывает. Американские поставки по ленд-лизу потоком шли в Англию. Служба сопровождения конвоев все больше затрудняла эффективные действия немецких подводных лодок. На все это Редер неоднократно указывал Гитлеру, но безрезультатно. 18 марта он опять был на докладе у фюрера, где сообщил, что американские боевые корабли эскортируют американские конвои, следующие в Англию, до самой Исландии. Он требовал полномочий на атаку таких кораблей без предупреждения. Он просил предпринять что-то, чтобы упредить захват американцами плацдарма во Французской Северной Африке. Такая возможность, доказывал адмирал, «является самой опасной». Гитлер выслушал его и заверил, что он обсудит эти вопросы с министерством иностранных дел, что было одним из способов отделаться от гросс-адмирала.

На протяжении всей весны и начала лета Гитлер откладывал решение вопросов, выдвигаемых военно-морским командованием. 20 апреля он отказался выслушать просьбы Редера о «ведении войны против торговых кораблей США, согласно морскому призовому праву».

Первое столкновение между американскими и немецкими боевыми кораблями было зарегистрировано 10 апреля, когда американский эсминец «Ниблак» сбросил глубинные бомбы на немецкую подводную лодку, по некоторым признакам готовившуюся к атаке. 22 мая Редер снова побывал в Бергхофе и вручил длинный меморандум, в котором предлагались контрмеры в ответ на недружественные акты президента Рузвельта, но и на этот раз верховный главнокомандующий остался непреклонен.

«Фюрер, — писал Редер, — считает, что президент Соединенных Штатов еще не пришел к определенному решению. Ни при каких обстоятельствах фюрер не хочет спровоцировать инциденты, которые послужили бы поводом для вступления Соединенных Штатов в войну».

Основания избегать таких инцидентов становились еще более серьезными с началом кампании против России, и 21 июня, за день до наступления, Гитлер подчеркнул это во время разговора с Редером. Гросс-адмирал нарисовал фюреру красочную картину, как подводная лодка «U-253», обнаружив в объявленной Германией зоне блокады в Северной Атлантике американский линкор «Техас» и сопровождавший его эсминец, «преследовала их и пыталась атаковать», и добавил, что, «когда речь идет о Соединенных Штатах, твердые меры всегда более действенны, чем явные уступки». Фюрер согласился с ним в принципе, но способ действий отверг и еще раз сделал внушение командованию военно-морского флота.